– И что, по-твоему, это значит?
– Спроси. Это же твои родители.
Миша сунул голову в ворот лёгкого свитера, а потом вдруг руку протянул, взял Иру за плечо и привлёк к себе.
– Возьми маму с собой по магазинам.
Ира глаза на мужа вытаращила. Они стояли близко друг к другу, едва ли носами не касались, и она видела Мишины глаза, они откровенно смеялись. А Ира голос понизила.
– Ты с ума сошёл? Она умрёт, увидев хоть один ценник.
Муж рассмеялся.
– Зато она поймёт, сколько ты зарабатываешь.
– Да ну тебя, – расстроилась Ира. – Я понимаю, тебе весело, но мне-то что делать?
– Я тебе уже говорил, что делать, – ответил он спокойно. – Улыбайся. И мама, в конце концов, отстанет. Когда ты начинаешь сыпать именами дизайнеров, родителей это только путает. Кстати, не только моих, но и твоих.
Ира выдохнула, присела на постель и задумалась. А улыбнулась только тогда, когда почувствовала руки мужа на своих плечах. Он наклонился к ней, поцеловал в макушку и попросил:
– Относись ко всему проще. А с родителями я поговорю, обещаю.
Миша из спальни вышел, а Ира не сразу нашла в себе силы пойти за ним. Осталась сидеть, дверь за мужем негромко захлопнулась, и она осталась одна, наслаждаясь тишиной. Если честно, каждой секундой наслаждалась, отсчитывала их, не понимая, отчего её так напрягает вечер в компании родителей мужа. Все эти вопросы, скрытые претензии и пристальные взгляды свекрови, которые преследовали Иру, что бы она ни делала. Готовила, накрывала на стол, поправляла подушки на диване… Больше всего раздражало, когда Валентина Александровна после отправлялась по её стопам и переделывала всё, к чему прикасалась Ирина рука. Ненавязчиво, ведя беседу, но двигала тарелки на три миллиметра в сторону, взбивала подушки, добиваясь идеальной пышности, и всё это под аккомпанемент рассуждений о важности Мишиной работы.
– Я собираю все его статьи, я тебе говорила?
– Да.
– Купила специальный альбом, и туда всё вклеиваю. Когда-нибудь ему будет приятно перечитать свои работы.
– Когда? – переспросила Ира, подыгрывая свекрови. – Он и так их наизусть помнит.
– Это сейчас. А пройдут годы, он займётся чем-нибудь другим…
– То есть, когда ему дадут повышение?
– И это тоже. – Валентина Александровна повернулась к ней. – А что, что-нибудь уже известно?
– Мне нет.
Свекровь вздохнула.