– А сейчас ты что строишь? – с ноткой ехидства поинтересовалась Ира. – Небоскрёбы?
Он неожиданно кивнул.
– И такой проект есть.
Она задохнулась от его прямого взгляда, снова отвернулась, нервничая, схватила серебряную ложечку и принялась крутить её между пальцев.
– Я должен был уехать, – повторил он, его голос прозвучал глухо, но достаточно твёрдо. И глаз с её лица не спускал. – Всё это было здорово, эти два месяца с тобой, но это не отменяло настоящей жизни. В Москве меня ждали, и я должен был, Ира.
Она судорожно вздохнула.
– Это и есть твоё объяснение? Может, ты забыл, но ты сказал мне это пять лет назад. Что ты должен уехать, потому что должен жениться. Вот и всё, что я помню. И сейчас ты повторяешь тоже самое. Больше сказать тебе нечего?
Он расстроено качнул головой.
– Наверное, нечего. Это было важное решение, и его было непросто принять.
– Правда? – Она не верила ему. Ни единому слову не верила, ни единому взгляду. Он старался быть искренним, смотрел на неё с сожалением, но всё это не имело смысла. Ира не понимала, для чего он всё это ей говорит, через пять лет. Сейчас, когда у неё муж, а у него жена и ребёнок. Для чего ей всё это слышать?
Ложечку на скатерть кинула и выпрямилась, заставила себя сделать вдох, в надежде успокоиться и справиться с негодованием, в котором не было смысла, срок давности истёк.
– Хорошо, Лёша. Давай на этом закончим. Я поняла, что ты должен был и обязан, и что для тебя долг – дело не последнее, но зачем мне обо всём этом знать – я не понимаю. Скажем, на данный момент ты поступил благородно, попытался объясниться, и я сделаю вид, что тебе удалось. У тебя всё хорошо, у меня всё хорошо, и, наверное… мы больше не встретимся.
– Просто я хочу, чтобы ты знала. Я не просто повернулся и ушёл, я думал о том, как поступить.
Ира облизала сухие губы.
– И я проиграла.
– Светка… Она была рядом не один год, и наша свадьба была делом решённым. Мы к тому моменту жили вместе два года, я не мог просто повернуться и уйти. Я многим ей обязан, за поддержку, за… любовь. Ир, это были прочные отношения. Я уехал на пару месяцев, она к свадьбе готовилась, платье купила, – он вдруг заторопился, зачастил, пытаясь Ире объяснить. – Она уже давно была членом семьи, и я не мог так поступить с ней.
– А со мной смог. – Ира ненавидела себя за этот тон, за тихий, обвиняющий шёпот, когда уже ничего не скроешь и не притворишься, что ты сильная и тебе всё равно, что он говорит. – Конечно, кто я такая? Девочка, с которой ты поразвлёкся перед свадьбой. Почему-то ты не думал о том, какая она хорошая и что ты не можешь с ней так поступить, когда спал со мной. Правильно, измена, о которой она не узнает, это ведь не измена? И на твою любовь это никак не повлияло. И на твою благодарность, и чувство долга. О чём ещё я забыла?