Он рассмеялся, и его смех заставил Иру похолодеть. Вроде бы ничего особенного, смех мужа, к которому она привыкла, который её радует, должен радовать, но сейчас этот звук показался ей чуждым.
– А как выставка прошла?
– Выставка?
А как она прошла? Кошмарный вечер.
– Очень хорошо. Было много… неожиданностей.
– В каком смысле?
– Ну… людей.
– А-а. – Миша снова хохотнул. – Но увидела, что хотела?
– О да.
– И она настолько прекрасна, как ты представляла?
Перед внутренним взором встала совсем не скульптура «Гера», а высокий брюнет в смокинге с таким знакомым насмешливо-надменным взглядом.
– Да.
– Я рад.
Ира зажмурилась, а потом даже склонилась к столу и прижалась лбом к прохладной поверхности.
– Я купил тебе подарок, – похвастал муж. И тут же заверил: – Тебе понравится.
Судя по голосу, Миша был бодр, рассказывал о подарке, точнее, всячески намекал, видимо, гордился собой за проявленную фантазию и инициативу, а Ира вдруг попросила, совершенно искренне и от души:
– Приезжай скорее.
Миша сбился на полуслове, помолчал немного, а потом совсем другим тоном спросил:
– Малыш, что случилось?
Ира сжала руку в кулак и посмотрела на него. Удалось сглотнуть, и рыдать она вроде передумала. Тут же пошла на попятный.
– Ничего. Просто мне грустно… почему-то. – Выпрямилась и расправила плечи, но сделала это с трудом, будто непомерный груз держала. – Наверное, от одиночества. Не думала, что будет так тяжело. Ты давно не уезжал.
– Да, давно… Но я скоро приеду. Послезавтра. Или хочешь, вернёмся завтра?
Это «вернёмся» вернуло всё на свои места. Сразу вспомнилось, что Миша не один по Парижу гуляет, там ещё его родители, которые наверняка довольны проявленным к ним вниманием сына, и лишать их этого, из-за страхов и эгоизма невестки… только себе проблем в будущем наживать.
– Нет, Миш, ни к чему. – Даже деланно засмеялась, пытаясь мужа успокоить. – Я просто устала, вот и всё. Сейчас приму ванну, лягу пораньше…
– Лучше позвони Сьюзи и сходите поужинать. Не хандри в одиночестве.
Спорить она не стала, пообещала, что подумает, и отключилась. А снова оставшись в тишине, поняла, что на самом деле не может справиться с тоской. Подумала на самом деле позвонить Сьюзи, но при мысли, что придётся весь вечер слушать о новом увлечении подруги – об Алексе Вагенасе – затошнило. И в итоге просто взяла сумку и из квартиры вышла. Не собиралась далеко уезжать от дома, хотела свернуть к бару, в котором они с Мишей порой проводили вечера и встречались с друзьями, но увидев сверкающую вывеску, даже взгляда на ней не задержала, поехала в центр. Больше часа кружила по городу, без всякой цели, но суета и оживление лондонских улиц понемногу успокоили, а точнее помогли отвлечься. Ира даже пришла к выводу, что вот уже минут десять не вспоминала Лёшкино имя. О чём угодно думала – о муже, о родственниках, работе и клиентках, – но не о нём. И это было хорошим знаком. Даже позволила себе вздохнуть глубоко, окрестив этот вздох признаком облегчения и успокоения.