– Хорошо, согласен. – Реутов удовлетворенно кивнул. – Голова работает. Так, поехали дальше, что ты видишь, Марусич?
Темноглазый коренастый парень с круглой стриженой головой нахмурился. Ему явно не хотелось смотреть, вид места преступления его заметно испугал, но Реутов хотел включить в работу и его. Если не преодолеть страх и отвращение, делать в сыске парню нечего, да и в полиции вообще.
– Давай смотри и делай выводы, что ты видишь?
– Два тела… – Марусич сглотнул ком, застрявший в горле. – Повреждения похожи на рубленые раны, отсюда сложно сказать, может, и нож – тогда колотые. Странно, что эти двое не смогли убежать. Возможно, убийца сначала ранил и обездвижил их, а это значит, что они убийцу не видели до последнего момента и не ждали даже, что кто-то может войти.
– Хорошо. – Реутов кивнул. – А как тебе версия Войтовича о причастности жены?
– Вряд ли женщина могла нанести такие раны, а потом спокойно собраться и уехать.
Реутов покачал головой.
– Женщина могла бы, если эта женщина – высокая, сильная и тренированная, женщин нельзя недооценивать. И могла бы спокойно уехать после этого, чтобы отвести от себя подозрения, такое тоже возможно. Вы ведь не знаете ее, и что человек может, а что – нет, он и сам часто не знает. А вот то, что она вернулась… Причем вернулась не одна, и вернулась потому, что почувствовала себя скверно – этого убийца не учел, да. Все должно было выглядеть так, словно жена убила обоих в порыве злости и ревности, а потом скрылась за границей. Спорим, что на орудии убийства вполне могут оказаться ее отпечатки?
– А его нашли? – Таращанский заинтересованно рассматривал место преступления. – И что говорит прислуга?
– Пока не нашли – ни орудие, ни прислугу. – Реутов нахмурился. – Просто вы должны усвоить, что далеко не всегда то, что очевидно, является правдой, а нам надо выяснить именно правду, а не просто повесить на кого-то двойное убийство. Потому что сейчас в наших руках чужая судьба, чуть ошибемся – и судьба эта перечеркнута, человеческая жизнь непоправимо сломана, а настоящий преступник на свободе и завтра снова совершит преступление, разрушив еще чью-то жизнь. Мы этого допустить не должны. И запомните это навсегда и крепко: либо истина, либо никак, но ломать ради своей карьеры чужую жизнь нельзя. Ну, вот просто нельзя, и все.