Но Лёнька в ответ только махал рукой и старался скрыться в своей комнате. Иногда он подходил к окну и тоскливыми глазами смотрел на улицу, где непрерывно шел по-осеннему мелкий и нудный дождь. Казалось, после урагана лето внезапно кончилось, и в жизни уже никогда не будет ничего хорошего. Да и чего хуже – владеть тайной, и не иметь возможности поделиться ею с кем-нибудь по большому секрету?
Едва проснувшись утром в пятницу, и даже не открыв еще глаза, мальчик решил: все, сегодня расколюсь! Сил моих больше нет! Пускай ребята думают, что я окончательно чокнулся, начитавшись детективов, но больше молчать я не стану!
Приоткрыв веки, Лёнька увидел, что на стене весело бегает солнечный зайчик, пробившийся чперез неплотно закрытые занавески. Из сада доносился гомон птиц. Вскочив с постели, мальчик подбежал к окну и отодвинул в сторону шторы. И даже зажмурился от косых лучей розового солнца, только что поднявшегося над далекой волной леса.
«А что – жизнь, кажется, налаживается!» – приободрился Лёнька. Напевая что-то себе под нос, он пошел умываться. На лице его светилась довольная ухмылка. Ну, сегодня он выдаст – все просто закачаются!
Спустя полчаса Лёнька проводил родителей на работу, а затем торопливо натянул плавки, надел шорты и пеструю футболку с изображением физиономии своего кумира Михаэля Шумахера, легендарного гонщика «Формулы-1». Пройдя через весь сад, он свернул на узкую тропинку, ведущую к краю обрыва. Здесь, возле высокой деревянной ограды, находился большой сарай и отцовская мастерская. Между ними располагалась потаенная калитка. Распахнув ее, мальчик сделал еще два шага, остановился и, приложив ладонь ко лбу, посмотрел на противоположный берег Москва-реки.
Несмотря на ранний час, там уже собралось несколько десятков человек, На мелководье с визгом и смехом плескалась малышня, ну а взрослые люди предпочитали загорать на расстеленных на траве одеялах и надувных матрацах. И понятно, почему – после злополучной грозы и трех дней моросящих дождей Москва-река поднялась чуть ли на полметра и стала почти такой же мутной, как в весеннее половодье. Ее густые кофейного цвета воды несли мусор, траву, вырванные с корнем кусты и даже небольшие деревья. Чуть ниже по течению, возле бетонного моста, бурлили водовороты. Взглянув на них, Лёнька поежился – он неважно плавал, и панически боялся нырять, опасаясь когда-нибудь наткнуться на брошенной строителями арматурный прут или разбитую бетонную плиту.