Хуже, что болели глаза. Противная резь заставляла щуриться, часто смаргивать, а может, и не резь? Просто ветер?
Да, наверное, ветер, а вовсе не обида… он же не обижен, что проиграл? И главное, кому?! Каким-то задротам-ашкам! Мафия, фу ты ну ты, курам на смех… И выиграли-то они нечестно, просто он, Миша, отвлекся на Маринку, а Ариец, наверное, тоже отвлекся. А эти ботаны воспользовались!
Сволочи!
А Твердохлебов их поддержал! Не своих бойцов, – не зря ж класс «Б»! – а этих пижонов! Своим устроил выволочку, даже не попытался понять, что нельзя было иначе! Арийцу повезло, его Твердохлебов отпустил, а вот самому Мише и Коляну с Димоном влетело по полной. Дружить они должны с ашками! Вы вдумайтесь только, дружить! С этими… этими…
Тьфу!
От расстройства Миша даже за сигареты схватился.
Вот же… пригодились все-таки. На самом деле он не курил, среди бойцов это не поощрялось, посадишь дыхалку – и что с тебя толку? Но не в затяг – не считается, и потом, у ашек при виде сигарет становились такие морды!
Вот только спички не зажигались, и руки дрожали. Но это потому, что плечо было вывихнуто!
С треском сломалась третья спичка. Пятая.
Миша скрипнул зубами, смял коробок в кулаке, на миг представив, что это пижон Горский.
Коробок хрустнул.
Отбросив его метким щелчком в урну, Миша хотел уже выплюнуть так и не зажженную сигарету, но внезапно осознал, что рядом кто-то есть. И не просто рядом, а на той же лавочке в Таврическом саду, куда сам Миша спрятался… то есть отступил. На заранее подготовленные.
Блин.
Нет никаких заранее подготовленных! И тыла нет. Брат, как узнает о поражении, будет сначала ржать, а потом…
Рядом покашляли. И тут же перед Мишей оказалась зажигалка. Нормальная такая, потертая зипповская зажигалка. И держал ее нормальный мужик, не белоручка, сразу видно.
Миша молча прикурил. Так же молча вдохнул сухой горький дым. Потом только обернулся к мужику, протянул руку:
– Михаил.
– Ярослав, – ответил мужик, пожав руку. Крепко, с понятием.
Мужик был в возрасте, лет под сорок. Чернявый, с бородкой. В потрепанной косухе. Не хачик, точно – лицо не такое, и говорит по-русски без акцента. И по мозгам ездить не стал. Тоже закурил, по-настоящему, Мише даже стыдно стало, что он не затягивается.
Затянулся.
Обожгло легкие, запершило в горле, резь в глазах только усилилась.