Молодой черноволосый парень, с едва покрытыми пушком щеками, гарцевал на своём коне напротив Белова. Экипирован парень так, что бражинец не видел ни разу подобного. Лук и щит, боевой топор и короткое копьё, под полушубком наверняка броня.
– Добрый день, – старейшина улыбнулся незнакомцу, – я – Белов, старейшина Бражинска, кто вы и кого ищете?
– Будь здоров, старейшина, – парень невольно улыбнулся в ответ. – Я десятник Зырята из Сулара, приехал по поручению совета старейшин.
– Проходи в сторожку, – Белов направился к сторожке, – а люди твои могут в гостевом доме отдохнуть. Ждан, проводи гостей в дом, выставь угощение, да осторожнее.
В сторожку Зырята вошёл не один, с двумя подручниками, Белов предложил гостям горячего отвара из трав, жареное мясо, соленья. За стол уселись пятеро – трое гостей с одной стороны, и напротив он сам с Киселём, одним из самых толковых дружинников, с простецкой физиономией Иванушки-дурачка. Дружинники, переглянувшись, есть ничего не стали, начали разговор с вопросов, которые озвучивал Зырята, видимо, как самый молодой.
– Ты, Белов, откуда родом, какого рода-племени будешь?
– Племени я славянского, а род мой далеко отсюда, можно считать, один я в роду остался. Попал в эти края случайно, но уходить не собираюсь, места понравились, да и люди кругом добрые, – Белов улыбался, но за руками гостя следил, вдруг все проблемы тот вздумает решить по-сталински, нет человека, нет проблем. – Тебе какое дело, Зырята, о моей родне, невесту привёз, что ли?
– Такое мне дело, – Зырята надвинулся на него, привстав с лавки, – что велено уходить тебе, чужак, туда, откуда появился. И чем скорее, тем лучше. А чтобы ты не заблудился, я тебя провожу.
– Тебе велено, ты и уходи, – Белов улыбнулся ещё шире, фиксируя внимание на руках Зыряты, – у меня здесь дом, хозяйство. Нет, не пойду никуда.
– Не пойдёшь сам, силком отправим, – Зырята положил руку на рукоятку своего топора, лежащего на лавке, – не нужен ты нам здесь, убирайся, пришлый.
Белов решил попытаться избежать открытого столкновения; возможно, булгар устроят какие-либо уступки. Он никогда не забывал, что худой мир лучше доброй ссоры, при вооружённом столкновении с тридцатью дружинниками наверняка будут жертвы. Никого из своих ребят он не хотел потерять. Уходить из этих мест тоже не собирался по двум причинам, оставалась надежда на возвращение дома в родной мир, да и жалко было бросать имущество и постройки, труд четырёх лет. Хотя на Урале, по большому счёту, построить мастерские было значительно практичнее. Возможно, когда-нибудь Белов и переберётся на Урал, но только не сейчас.