– Как жаль, что вы не были ни разу в Эмиратах, вам бы точно понравилось.
– Так в чем дело, в следующий раз будете ехать, возьмите с собой. Хотя вы, наверное, теперь туда ни ногой, покруче куда-нибудь… А вообще, скажу вам, я не против с вами хоть куда, даже в Пущу-Водицу.
Вот это ее «я не против», как потом думал Федор, и явилось тем сигналом, понятным обоим знаком, паролем и отзывом, короче, стало ясно: она – не против. И все дальнейшее, что случилось с ними, было бы невозможно без этого сигнала. Так, по крайней мере, думал и считал Федор. Потом, когда обессиленные лежали на ее раскладном диване, который чуть не сломался от непривычной нагрузки, Лена попыталась завести речь о работе, о том, для чего якобы они и приехали сюда, но он пригрозил пальцем – о работе ни слова, сегодня наш день, завтра будем разбираться. В десять или одиннадцать вечера, уже довольно поздно было, ужасно захотелось пить, но ничего в холодильнике не оказалось, она сварила кофе и принесла бутылку шампанского – вместо воды. И Федор, не нюхавший спиртного четыре года, с удовольствием хлобыстнул фужер, а ведь даже на Новый год воздерживался, не позволял себе, держал в узде.
В голове зашумело, Лена закурила какую-то длинную и тонкую сигарету из сигарного табака. Дым так призывно пахнул медом и еще чем-то балдежно легким, воздушно-фруктовым, возбуждающим, как ее новые французские духи, которые он ей подарил, всегда носил в кейсе на всякий случай, мало ли кому за день презент придется вручить. Ну здесь особый случай, духи ей так понравились, последний писк! «Как ты пахнешь», – только и выдохнул он, – тот же ее запах вперемежку с медовым дымком, дурманит голову так, что он даже докурить ей не дал. Сигарета догорела в пепельнице до самого фильтра, и когда уже почувствовался запах ваты, она, не отрываясь, рукой, на ощупь, смяла ее в пепельнице.
Потом они часто вспоминали этот вечер, каждую деталь смаковали, выяснилось, что каждый видел происходящее по-другому, по-своему, но все равно приятно. Она всегда, например, удивлялась, что он не помнил запахов, улыбался несерьезно, когда она ему рассказывала. Да подумаешь, запахи, говорил он. Что тут такого? Да пойми ты, не соглашалась Лена, – вся любовь – это биохимия! Посмотри, как собаки друг дружку обнюхивают, прежде, чем приступить к любви? К запаху привыкают, так и люди… И правда, Федор часто вспоминал, как купал маленького Костика и, вытирая, тайком, прячась в полотенце, вдыхал свежесть его тела.