Военные и ученый быстро собрались,
завели свои средства передвижения и тронулись в путь. А сто
двадцать пятая принцесса замерла в ожидании, что Алексей сейчас за
ней придет и выпустит из этой мерзкой темной комнаты.
Из разговоров людей она поняла, что
спрашивали про ее звездолет. И хозяин подтвердил, что его видел.
Как бы она тоже хотела там побывать! А вдруг что-то сохранилось?
Только аквианские конструкторы просчитали все слишком хорошо. И
если пилота насильственно отсоединяли от корабля, как и было в этот
раз, он взрывался, не оставляя ничего на месте приземления.
Девушке давно хотелось чихнуть. Она
еще раз прислушалась. Убедившись, что в комнате никого нет, по
крайней мере, ничьего дыхания она не слышала, тихонько, словно
маленький котенок, чихнула. А затем сползла на грязный пол,
свернулась калачиком, подложив под голову какой–то чурбачок, и
благополучно уснула.
[1] Один из вариантов: «Вы меня
понимаете?»
Дом встретил тревожной тишиной. У Алексея даже немного сердце
защемило. Он быстро пересек сени и широким рывком открыл чулан.
Картина, открывшаяся его взору, была просто умилительной.
Инопланетянка спала, снова свернувшись калачиком, как в тот первый
раз. Под голову она подтянула старый дедов саквояж, с которым он в
молодые годы ездил «в область». А к груди прижимала старого
плюшевого мишку, которым полковник играл, будучи зеленым мальцом.
Он даже не помнил, сколько лет назад это все происходило.
– Таира! – Алексей легонько погладил
девушку по обнаженному бедру. Она так и ходила в его футболках и
старых бабушкиных калошах. Ее кожа была горячей и удивительно
бархатистой, не хотелось отрывать пальцы. – Надо будет до магазина
доехать, обувь тебе какую-нибудь справить!
Девушка от его прикосновения и слов
проснулась, сладко потянулась, продемонстрировав мужчине кусочек
своих изумрудных трусиков, и села прямо на пол, где, впрочем, и
спала.
– Враг все? – она заглянула в его
глаза и поинтересовалась происходящим.
– Все, слава богу, уехали! – кивнул
он. – Боюсь, только могут опять заявиться. Лучше смотри, что я тебе
привез!
И с этими словами, как самую большую
ценность, он достал из кармана колечко, взял осторожно хрупкую
ладошку и надел украшение на тонкий пальчик. А потом сжал девичью
руку в кулак, утопив ее в своей большой ладони и спросил: