– Алишей? – темная бровь генерала
вопросительно выгнулась. – Это что у тебя за странное имя? Ты у нас
случаем не двойной агент?
Участь любого разведчика -
подозревать всех и каждого. Раевский это прекрасно знал и понимал,
поэтому не обиделся на командира. А он, хоть и широко улыбался, но
глаза оставались серьезными, даже суровыми.
– Михал Викторыч, не бери в голову, -
полковник покачал головой. – Сам же понимаешь, какой из меня
двойной агент. Просто девочка страдает аутизмом и имеет не совсем
внятную речь. Поэтому я из Алексея превратился в Алишея. Вот и
сейчас можем проверить, она на 100% спряталась в чулане и сидит
там.
Алексей не был медиком и не был
уверен в точности придуманного диагноза. Но при этом он надеялся,
что генерал тоже не медицинский работник и в тонкостях психических
заболеваний не разбирается.
– Ладно, верю! – глаз генерала
потеплели. – Не будем ребенка нервировать лишний раз. Только откуда
у тебя вдруг появилась эта «племянница», да еще с таким
диагнозом?
Генерал знал родословную своих
подчиненных до седьмого колена, это точно. И был прекрасно
осведомлен, что у Раевского не было никакой племянницы в
подростковом возрасте.
– Правильнее будет сказать –
воспитанница. Да деревенским этого не объяснишь. Поэтому для всех
племянница. Дочь знакомых алкоголиков. Девочка добрая и ласковая.
Родители померли. А у нее была одна судьба – в интернат для
инвалидов. Восемнадцать уже исполнилось, поэтому только во
взрослый. А там сам знаешь, какая обстановка, – Алексей
выворачивался, как только мог. При этом еще нужно было «держать
лицо». Любой незначительный намек мог привести всю его легенду к
краху.
– Но ты же не сможешь ее все время
держать при себе, работа, задания, – генерал снова нахмурился.
– Да я о пенсии подумываю, – пожал
плечами полковник. – У меня на мои сорок лет пятьдесят семь лет
стажа. Давно могу отправляться на заслуженный отдых насовсем. Пойду
в школу ОБЖ преподавать и заживу спокойной жизнью
среднестатистического обывателя.
Раевский вдруг понял, что верит в
такое объяснение. Просто он сам себе боялся признаться, как все
сложится дальше. А тут выход нарисовался сам.
– Владимирыч, а не заскучаешь? –
усмехнулся гость. – Боевой офицер может за год загнуться и спиться
от безделья и праздности. Сам знаешь, сколько у нас таких примеров
перед глазами прошло. А твоей воспитаннице еще хуже от этого
станет.