— Для этого же есть ты.
— Прости. Ну, Варвара, управляй, защищай и преображай, — с последним словом в доме вспыхнул свет и тут же вернулся в прежнюю яркость. — Я буду к вам заглядывать, если ты не против, конечно.
— Конечно, заходите, мне же еще столько лапши на уши повесить можно, — я отвернулась, чтобы скрыть обидные слезы.
Ну это капец какой-то, подкравшийся незаметно.
За спиной скрипнула дверь, я вытерла слезы дождалась, когда стихнет звук машины и вышла. Если они думают, что я останусь в этом разваливающемся доме, то глубоко заблуждаются.
Нет, нет и еще раз нет.
Дом расположился на живописной, наверное, поляне окруженной арками с ниспадающими и вьющимися растениями. К каждой из них вела дорожка. Естественно, я не запомнила откуда мы приехали, поэтому решила пойти направо. За густыми зарослями было не понять, что же по ту сторону арки находится.
Главное, чтобы там были люди, а дальше как-нибудь справлюсь, руки на месте, значит работу найду. А потом узнаю, как вернуться обратно. А то то же мне придумали ,Дом тебя выбрал и теперь живи в этом аварийном ужасе.
Не так я себе мечту представляла, совсем не так.
За пять шагов до вожделенной арки выход замуровался. Вот так просто взяли и закрыли выход.
Ладно, я упрямая. Но и этот некто невидимый также обладал упрямством, на третьей арке замуровались все разом.
— Ах так! — я развернулась к дому, нахмурилась. — Немедленно открой!
В ответ была тишина.
— Я не буду жить в развалюхе. А от голода и обезвоживания умру раньше, чем кое-кто придет нас проведать.
Опять тишина.
Я скинула туфли, надо же от злости даже ни разу не оступилась на каблуках. Огляделась, но ничего приличного, чтобы посадить попу не нашла. А я устала. Правда. Нервное напряжение съедает энергии больше, чем физический труд, но кого это здесь интересует. Задрав платье (не знаю сколько мне в нем ходить, поэтому хочется максимально долго сохранять его чистоту) села посреди дорожки, сложила ноги по-турецки.
Как я могла так вляпаться?
Дверь протяжно скрипнула приглашая войти в дом.
— Неа, не пойду. Дом разваливается, а я слишком молода, чтобы вот так бесславно умереть под обвалившимся потолком, — я завела руки немного назад, оперлась, посмотрела на дом.
Резко вскочила, протерла глаза.
— Не может быть.
На моих глазах крыша дома засияла и он принялся выравниваться.