— Подумать только, тот, кто больше
нас всех кичился своей честью, собирается принести своему
внутреннему демону невинное дитя, — посетовал я на превратности
судьбы.
— Это ты ещё всей правды не знаешь.
Жертвоприношение — это цветочки. Ужаснее всего, что он в карты
мухлюет! И это говорит о его грехопадении лучше всего! — запальчиво
произнёс Ларс.
— Я не мухлевал, ты просто не умеешь
принимать поражение с достоинством.
— Не мухлевал! А как тогда объяснишь,
что в колоде было семь тузов? Это бесовщина какая-то. А бесовщина —
это по твоему профилю.
— Так ты первый лишний туз из рукава
достал, — в свою очередь, возмутился Франс.
— Тогда почему мой туз оказался у
тебя в колоде, а в рукаве у меня была шестёрка?! Я не понимаю!
— А я не понимаю, почему ты ещё два
раза пытался провернуть данный трюк? Со второй же попытки можно
было понять, что я не дам тебе мухлевать.
— Рик, ну ты слышал? О какой чести
тут вообще можно говорить?
— Слышал. А теперь я хочу услышать,
какого чёрта ты вообще вышел за замковые стены в одиночку?
— Это всё из-за карточного долга. Ты
сказал, что ближайшую неделю сидим в замке безвылазно. У тебя
возвышение, и ты бы со мной не пошёл, а просить составить мне
компанию кому-то другому — это брать на себя ответственность за его
жизнь. Я решил провернуть всё по-тихому, незамеченным войти и также
выйти. Да и пойми, Рик, ты — командир, твои решения я не оспариваю,
но считаю, что в свободное время могу действовать самостоятельно
без твоего присмотра.
— Так значит, мальчик вырос и захотел
приключений, — хищно улыбнулся я.
— Рик, не кипятись. Я что, дурной,
лазить по тёмным землям в одиночку? Просто в этот раз так вышло.
Ну, хочешь, накажи нас с Франсом. Мы понимаем, заслужили, — понуро
опустил голову Ларс.
— А я-то тут причём, — удивился
Франс.
— Ничего не случилось, если бы не ты
и твоя девственница, — обвинительно произнёс Ларс.
В чём-то воришка был прав. Они не мои
слуги и вольны делать, что хотят. Слушаются во время вылазок, а это
самое главное. Да и контролировать их круглосуточно не получится,
особенно деятельную натуру Ларса. Но оставлять содеянное тоже
нельзя. Нужно их периодически одергивать, чтобы лишний раз думали,
прежде чем что-то делать.
За моими размышлениями и руганью
Ларса с Франсом, мы поднялись на вершину башни.