Поэтому я удивился, когда узнал о бандитском формировании из Страны утренней свежести. Картина на авторынке была такова. Всем управлял кореец Тен. Правда, пока никакого зверского криминала в его действиях я не находил. Единственное – торговля крадеными авто. Но этот бизнес имеет шансы стать масштабным и рентабельным где-нибудь в Чикаго, а никак не в Кабардинске. Там и машины подороже, и нас, русских дураков, «колпашить» легче. Здесь же серьезным являлся только факт угона дорогих иномарок из Европы, под заказ. Но для этого как минимум нужно быть «своим» в международном преступном сообществе, а не просто входить в организованную группировку Кабардинска. Связана смерть Тена с этими «машинными» делами? Я только начал. Однако рассуждать о черных делах корейца у меня времени уже не было, так как господин Чернорожин, что называется, «пробацал тему»…
– Су-ка-а-а-а!.. – прокатилось эхом по всему РОВД.
Валера Жмаев, дежурный по райотделу, – парень сообразительный, поэтому, когда я перешагнул через проклинающего меня Чернорожина и крикнул в коридор: «Валера!», санитары появились, как эльфы. Неожиданно быстро. Под обещания Вени вытащить меня из-под земли один из них уверенно ввел парню успокоительное и сказал:
– Мы его сразу в вашу больничку повезем, чтобы мороки меньше было.
Имелась в виду тюремная больница. А куда еще везти задержанного Чернорожина, если в отношении него уже возбуждено уголовное дело о незаконном ношении холодного оружия?
Следом за санитарами в больницу, конечно, отправится следователь. Чернорожин – парень неглупый, поэтому не станет возражать против того, что это дело возбуждено с небольшими нарушениями. Он ведь понимает, что, если сейчас к его двести двадцать второй статье добавится покушение на жизнь сотрудника милиции, ему чистое небо вообще, наверное, не скоро придется увидеть. А так он знал, что я возражать не стану.
Наркомана унесли, а я снова подошел к сейфу. Одну из ампул я израсходовал на Обморока. Оставалось еще четыре. Взрезав металлической пластиной капсулу, я перевернул ампулу вверх донышком и с удовольствием выпил содержимое, едва касаясь ее губами. Я пристрастился так пить глюкозу давно, еще в детстве, когда моя мама работала врачом в городской поликлинике. Глюкоза – это не жизнь, но она порождает интерес к жизни. Жаль, что некоторые этого не понимают. И еще она сладкая.