Наш брак, заключённый втихушку, наделал много шума на курсе. Но Люська добилась своего – она осталась в столице, перевезя ко мне свои нехитрые пожитки.
Родители по телефону сказали, что надеются на моё здравомыслие. И всё…
Мы начали работу. Перестроечные газеты… Смелые темы, громкие публикации, ожидание у телевизора «Взгляда» по пятницам…
Наша семейная, с позволения сказать, жизнь удивляла даже коллег-журналюг. Дома мы не встречались неделями, изредка видясь в клубах и барах. Нас это вполне устраивало.
Я на несколько лет укатил спецкором в Париж – родители постарались. Иногда звонил Люське – спрашивал, не развалила ли она ещё квартиру. Она со смехом отвечала, что только кровать шатается…
Прошло ещё несколько лет. Людмила тоже стала работать на телевидении. Наша независимость по-прежнему шокировала коллег, наши романы обсуждал, похоже, весь телецентр. Мы были его живой легендой. Как выразился модный певец левого уклона Стасик, Фрейд в этой семье отдыхает.
Мы не скрывали свои увлечения друг от друга. Обсуждали, оценивали и давали советы.
И вот однажды что-то произошло. Уже которую неделю Люська ходила хмурая и на мои приколы не отвечала.
– Уж не влюбилась ли ты, мать?
– Кажется…
– Кто же этот счастливец?
– Ты всё равно не знаешь…
Прошло ещё несколько месяцев. Как-то вечером Люська меня огорошила:
– Я выхожу замуж.
– Но…
– Ты что, не даёшь развода?
– Да что ты! Если надо – всегда пожалуйста!
– Я знала, что ты настоящий друг, – впервые за всё это время Люська улыбнулась.
Расстались мы так же просто, как и соединились. Я не хотел, чтобы она отдавала ключи, – мало ли, бзик пройдёт… Но она сказала:
– Нет, Сашок, тут всё по-взрослому…
На несколько лет Люська выпала из моего поля зрения. Я изредка видел её передачи. Она казалась прежней…
Как-то ночью, в перерыве записи очередной программы, меня позвали к телефону. Это была Люся. Она плакала. Впервые за все годы нашего знакомства.
– Он погиб, – просто сказала она. – Жить не хочется…
– Люся! Давай без глупостей! Приезжай, потом будем думать, что делать!..
– Эх ты, вечный тимуровец! Не бойся, вешаться не стану. А вообще… Спасибо тебе…
Она приехала под утро. Почерневшая, с красными глазами. Мы курили на кухне, и она, всхлипывая, рассказывала, как ей позвонили и просто сказали, что муж погиб, выполняя задание…