Девица из журнала привезла текст интервью на вычитку.
– Понимаете, – она замялась. – У такого человека с яркой внешностью не слишком яркое имя. На обложке не будет смотреться… Может, стоит подумать о псевдониме? Время ещё есть…
Идея псевдонима вдохновила Вову. Он перебрал всё – от д’Артаньяна до Зорро.
– Ты ещё Бэтменом назовись!
– Опять прикалываетесь! Я же серьёзно…
– Ага. Знаешь, порнозвёзды на Западе зовутся то Бульдозером, то Молотом… Может, тебе тоже что-нибудь этакое придумать?
– Лом, что ли? Вова-лом… Это не псевдоним, это уже кликуха… Да и в порнухе я не снимаюсь. Из принципа… А может… Мне понравилось, как тот бюргер вас называл: «Херр Алекс»…
– Ну, «херр» могут неправильно понять, а Алекс… Думаю, нормально. Можно писать латинскими буквами. Будет стильно…
Так Вова стал великим и неподражаемым Алексом.
Съёмки фильма наконец закончились. В титрах Вова уже значился как Alex. Иваныч было возмутился, как так, без фамилии… А потом махнул рукой. В конце концов, это всего лишь сериал.
Вову стали узнавать на улице. Теперь, по-моему, роль секьюрити исполнял я, отпугивая от него слишком рьяных поклонниц.
Дамы-критикессы, разделав, как полагается, сериал, прошлись по Иванычу – докатился, мол, и по мне – мания величия, мало что стал продюсером актёра, который только и может, что бицепсы демонстрировать, так ещё и имя ему своё дал!
– Вот сучки старые! – заржал Иваныч. – Всё не угомонятся!
– Нет, я им точно их сморщенные морды набью! – убеждённо сказал Вова.
– Да, ребята, пора их вызывать на ковёр!
И я пригласил милых старушек к себе на шоу. И что вы думаете? Обе срочно заболели. Конечно, за глаза дерьмом поливать – оно как-то проще…
В тот день всё не заладилось с самого утра. Приглашённые на запись депутаты срочно куда-то улетели, стали искать замену… Мы от безделья маялись с Вовой в гримёрке.
Позвонили снизу: меня спрашивают какие-то иностранцы.
«Опять французы, что ли, приехали?.. Только их и не хватало…»
– Вова, мне надо вниз спуститься…
– Хорошо… Только не торопитесь…
– Что, опять сексотерапия?
– Ну, грех отказываться!
Я покачал головой.
– А вы ничего не заметили?
Я оглянулся. Вроде всё на месте…
– Я дверь смазал. Теперь не скрипит…
Этот убийственный звук выводил меня из себя всякий раз, когда открывалась дверь. Уже года два я давал себе зарок купить машинное масло и смазать, наконец, петли. И каждый раз вспоминал об этом, только когда кто-нибудь в очередной раз вваливался в гримёрку. Особенно отвратные звуки умел издавать, входя, Стасик. Талант – он во всём талант!