Мордатый ушел. Дядя молча смотрел на меня, я тоже молчал. Минуты через две он спросил:
– Тебя грызет что-то, парень?
– Не знаю.
– Брось, я не такой тупой, как могу показаться, и вижу, что ты с утра ни слезинки не проронил. Ходишь как деревянный, а это вредно.
– Это скоро пройдет.
– Нет, не пройдет. Говори, что с тобой.
– Дай глотнуть, дядя Эмброуз, – попросил я. Он так и держал в руке бутылку, которую оставил Мордатый.
– Это не выход. Пить надо, когда хочется, а не когда пытаешься от чего-то уйти. Ты убегаешь с тех пор, как узнал, ведь так? Уолли вот тоже…
– Слушай, я же не собираюсь напиваться. Один глоток.
– Зачем тебе?
– Утром я понял, что совсем не знал папу. Думал, что он пьянь никудышная, а я лучше. Он должен был это чувствовать. Мы так и не узнали друг друга. – Дядя кивнул, и я продолжил: – Я бухло это вообще не переношу. Пиво еще туда-сюда, а виски совсем нет. Я хочу выпить за него, чтобы как-то сгладить свое к нему отношение. Он, конечно, не узнает про это, и все-таки… черт, не могу объяснить.
– Ох, провалиться бы мне! – Дядя положил бутылку на койку. – У меня тут где-то стакашки были. Балаганщику положено пить из горла, но мы с тобой этот закон нарушим. В память Уолли.
Он нашел в сундуке три алюминиевых стаканчика и налил – в два много, а в третий чуть-чуть.
– За Уолли!
– За папу! – Мне обожгло глотку, но я не поперхнулся и проглотил.
– Пойду скажу нашему главному, Мори, что я уезжаю.
Сидя с кошмарным вкусом чистого виски во рту и думая, что больше никогда не увижу папу, я вдруг разревелся. Не из-за виски – от одной рюмки не может так развезти, – просто внутри вдруг разжалось что-то. Дядя, видимо, знал, что так произойдет, потому и оставил меня одного. Понимал, что в моем возрасте не хочется плакать при ком-то.
Вскоре слезы вылились, и виски все же подействовал: меня замутило.
Дядя вернулся и заметил, что глаза у меня красные.
– Теперь тебе полегчает, Эд, – произнес он. – Это давно назревало. Был натянут, как струна, теперь стал на человека похож.
– Вряд ли, – вздохнул я. – Кажется, меня сейчас вырвет. Где у вас тут сортир?
– На противоположной стороне поля, но туда и зайти-то противно. Блюй прямо здесь, ну, или выйди.
Я вышел за палатку, и меня вывернуло.
– С одной порции даже непривычные не блюют, – заметил дядя. – Ты сегодня что-нибудь ел?