– Господин Кайнаков, – крикнул он еще с порога, – вам пора выдавать мне какой-нибудь мандат!
Из гостиной послышался какой-то хрип. Именно по этому звуку советник догадался, что угольный магнат взялся за ум. Хрип – не что иное, как постпохмельный синдром. В доме озеро спиртного, – следователь был уверен в этом, – но, кажется, президент за время отсутствия следователя к этому водопою не подходил.
Вид олигарха был страшен. Еще недавно набриолиненные волосы были всклокочены, взгляд – безумен, но не агрессивен, белая рубашка потеряла лоск и смялась.
– У меня две новости, – почувствовав в своем голосе «петушка», Кайнаков подошел к сифону и наполнил его пенистым напитком. – О том, какая плохая, а какая хорошая, рассуждать, конечно, вам.
– Конечно, – согласился следователь, – мне. Начнем в хронологическом порядке.
– У меня пропал телохранитель.
Кряжин с сомнением покосился на входную дверь, и это не ускользнуло от внимания Альберта Артуровича.
– В смысле, не мой, – поправился он. – Колин. Дима утром поехал за сыном в школу и до сих пор не вернулся. Ранее за ним такого не наблюдалось.
Следователь посмотрел на часы: президент забил в колокол спустя восемь часов после того, как охранник убыл на улицу Печатников.
– Почему я узнаю об этом сейчас?
– Я не придал этому значения.
– Не придали значения тому, что телохранитель поехал за сыном в школу, не вернулся, и в это же время из школы исчез Коля? – не веря своим ушам, уточнил следователь.
Кайнаков поморщился, направился к бару, но на полпути сменил направление и вновь оказался у сифона. Стакан пузырящейся жидкости вошел в него, как в сухую землю.
– Понимаете, в чем дело… Дима – личный охранник Николая. Я подумал, что он мог быть свидетелем похищения, последовать за негодяями и Колей и сейчас владеть ситуацией… Мог позвонить, сказать, что знает место, где прячут сына… Словом, я надеялся на него, а не забыл о нем.
Кряжин в досаде пожевал губами и бросил папку на стеклянный столик (Кайнаков скосил на него виноватый взгляд – так смотрит ребенок, наблюдающий за тем, как папа изучает в его дневнике оценки за среду и еще не дошел до проклятой субботы). Посмотрел в окно, стер пальцем с подоконника не существующую пыль и развернулся лицом к центру гостиной.
– Кайнаков, когда я несколько часов назад, на этом же самом месте, распинался о…