Если рвануть с криком и матом, то
прогоняющему нас понадобится по крайней мере секунда на то, чтобы
податься назад и вытащить ружье из отверстия. Ещё секунда на то,
чтобы навести ружье – это уже две секунды. Для того, чтобы ударить
по стволу снизу вверх мне будет нужно гораздо меньше, а
каким-никаким весом удастся сбить угрожающего с ног.
– Хорошо-хорошо, мы так и передадим.
Мы уходим! Не надо волноваться! Конечно, жаль, что мы не встретили
Пантелеймона Борисовича и не передали ему письмо от старого боевого
товарища… – послышался голос Зинчукова. – Если вы являетесь его
родственником, то примите мои соболезнования.
Я подпрыгнул и зацепился за
деревянный край забора. Подтянуться и закинуть ногу было секундным
делом. Перед этим я осмотрелся, чтобы меня никто не видел – чужой
крик может привлечь ненужное внимание. Но темно-рыжая от засохших
чертополохов улочка была пуста. В окнах дома рядом тоже не было
никакого движения.
Сверху я быстро оценил обстановку.
Подо мной приложенные к забору кирпичи, заботливо укрытые куском
рубероида и придавленные двумя другими кирпичами. Похоже, хозяин
перекладывал печь и крепкие кирпичи решил не выбрасывать, а
оставить до поры, до времени. Дальше шли аккуратные грядки, по
осенней поре просто темнеющие перекопанной землей.
Крепкая изба скрывала от меня
разговаривающего мужчину. Собаки нигде не было видно. По всей
видимости она находилась с другой стороны дома. Что же, если я
успею пробежать и разоружить хозяина, то получится и запрыгнуть на
забор, в случае собачьей атаки.
Пришлось приложить усилия, чтобы
перелезть, не поскользнуться на мокрой коре направляющей, и
оттолкнуться так, чтобы бесшумно приземлиться между чахлой вишней и
кустами черной смородины. Затих.
– А что за боевой товарищ? –
послышался голос мужчины. – Может, я его знаю?
– Вряд ли. Если только Пантелеймон
Борисович вам говорил о Вягилеве! – ответил Зинчуков. – Но это вряд
ли…
– Ну да, незнакомая фамилия. Ладно!
Извините, что я с ружьем, но… В общем, прощайте.
Я бесшумно двинулся к углу дома,
пригибаясь к меже грядок.
Уже подходя к намеченной цели, я
краем глаза зацепил, как с задней стороны выходит огромный пес…
Пес был очень похож на помесь
бладхаунда и мастифа, какую мазали фосфорной краской в повести о
приключениях Шерлока Холмса «Собака Баскервилей». У животного была
широкая грудная клетка, мощные лапы и грустные глаза. А когда вверх
дернулись брыла, то на свет показались ещё и здоровенные зубы в
палец длиной.