Я же с хозяином дома остался
зимовать. Меня предполагалось забрать через месяц. До этого времени
я должен был получить достаточную подготовку к дальнейшим
действиям.
Всю прошедшую неделю мы занимались
документами, сводками, донесениями в разведку. Кто-то кропотливо
всё это скопировал с настоящих документов, а потом любезно
предоставил Вягилеву. Он не стал распространяться о своих планах
относительно продолжения поисков главного монстра двадцатого века,
но сказал, чтобы я всё изучил досконально.
И я изучал. Ещё как изучал. С утра
разминка, обливание и завтрак, а потом до обеда штудирование
документов. Так как большинство из них были написаны на немецком
языке, то мне приходилось ещё постоянно сверяться со словарем.
Перерыв на обед и снова склонялся над бумагами. И так до ужина.
После ужина снова документы…
Достаточно утомительное задание,
скажу я вам, уважаемые читатели портала Автор Тудей. Тело затекало,
глаза слезились, плечи с хрустом разминались. И всё это в то время,
когда молодость брала своё. Когда хотелось приключений, радости и
смеха.
Нет, всё-таки в курсантах было
веселее. Там хоть такие же погодки, каким был Семён Епифанов, а
сейчас… Сейчас я остался один на один с суровым человеком, который
с утра до вечера заставляет копаться в документах тридцатилетней
давности.
Поэтому для меня вырваться на свободу
– сходить в магазин было лучшей наградой. Прогуляться в окружении
гор, поздороваться с редкими встречными, поболтать с миловидной
продавщицей… Ммм, сказка! Тем более, что и продавщица Алиса была не
прочь поговорить с городским мальчишкой. Пусть и не красавцем
писанным, зато обходительным и вежливым.
Смуглая, словно загорелая кожа,
волосы чернее угля, узкий разрез глаз, пухлые губы, а фигура…
Закачаешься. В свои тридцать лет она считалась местной красавицей.
Вот только доля выпала незавидная, вдовья – муж на охоте сорвался
со скалы. Осталась одна с дочкой. Всю себя посвятила воспитанию
ребенка. Другие мужчины получали на ухаживания мягкий отказ. Алиса
говорила, что им и с дочкой хорошо…
Я не лез напролом, просто приятно
было пообщаться хоть ещё с кем-то, кроме Корнева и Лорда. Тем более
перекинуться шуткой-прибауткой.
В один из вечеров Пантелеймон
Борисович неожиданно хватился спичек. Вроде бы такой запасливый
человек, а вот спички кончились. Копеечное дело, но… Выходить на
улицу ему не хотелось, а печку топить было нужно. Да и хлеб как раз
подошел к концу. Тут я и предложил ему свои услуги – до чертиков
надоело корпеть над документами. Разбирать зверства фашистов и
распутывать ниточки злодеяний – это та ещё задача. Любое отвлечение
считается как даром небес.