– Ясно, – бросил коротко и зло. – Думаю, здесь явный заговор. Под меня копают, скоты. Говоришь, предлагали тебе оружие твоё продать, которое молнии кидает? – спросил у Млайна.
– Предлагали, князь.
– Точно, заговор. Государство ослабло… Я должен был предвидеть, что рано или поздно подобное случится. Собственно, и предвидел. Но не думал, что так скоро.
– Мы тоже виноваты, князь, – сказал Млайн.
– В чём? Что с продажной девкой спутались? Так за это у нас не казнят, нет такого закона. И не будет, пока я жив. А кабатчик наверняка в доле. Он и нашептал Ельне не то, что было на самом деле, а то, что нужно было нашептать. Возможно, и девка. И, к слову, кабатчик этот из «Бочки и кружки» у меня давно на заметке. Сам он не местный, с побережья, и наполовину уйс… Ладно, не ваше это дело, сам разберусь.
Потом был Брашен, уже практически родной детинец, радость и изумление дружины, отдача князем срочных распоряжений касательно кабатчика, продажной девки и зачинщиков, ожидаемое угощение (все блюда и питьё были проверены специальным прибором на предмет усвоения каравос Раво) и долгий, довольно откровенный разговор, где каждая сторона обозначила свои цели и желания. Также люди рассказали о положении в городе Петлек, военной экспедиции уйсов и о том, что с ней случилось. Только Свем Одиночка ушёл из-за стола раньше – недавнее сотрясение мозга время от времени давало о себе знать, и тогда на охотника неудержимо нападал сон.
– За уйсов – спасибо, – было заметно, что Дравен благодарит искренне, от всего сердца. – Шесть тысяч, говорите?
– Или немного больше, – предположил Велга.
– Значит, они меньше пострадали от Ржавой Смерти. Мне шеститысячного войска сейчас и по всей Раше не собрать.
– Вы не можете знать этого точно, – заметил Влад Борисов.
– И айсы эти теперь не скоро сунутся, – добавил Валерка не без хвастовства. – Фитиль в задницу мы им хороший вставили.
– Плохо вы знаете айсов, – вздохнул Дравен. – Думаю, уже весной попытаются снова. Но вы и правы – пора проверить обстановку в стране. Как реки встанут, двинусь. Санным путём.
Когда все насытились, слуги убрали со стола остатки яств и подали что-то вроде местного чая – заваренную в кипятке пахучую и бодрящую смесь разных трав. Дитц сказал: