– Три месяца – это до хренища, – сказал Велга.
– Да, – согласился Дитц. – К тому же, три – это по самым оптимистичным. Мы, понятно, все тут оптимисты, но знаем, как бывает на самом деле.
– Четыре, – сказал Руди Майер.
– А то и все пять, – хмыкнул Валерка Стихарь.
– За это время можно пешком от Чернигова до Хабаровска дойти, – сказал Вешняк.
– Почему от Чернигова? – удивился Валерка.
– Потому что далеко, – сказал сержант.
– Я правильно помню, что на борту есть что-то вроде вездехода? – спросил Велга. – Кажется, он даже способен летать.
– Правильно, – вздохнула Оля. – Но я не закончила о поломках и повреждениях.
– Только не говори, что нам не на чем ехать, – попросил Хельмут. – И летать.
– Сама не хочу, – сказала Оля. – Но всмятку. Крепления в грузовом трюме не выдержали. Собственно, поэтому герметичность и нарушена…
Выяснилось, что единственный, имеющийся на борту вездеход сорвался с креплений, пролетел около тридцати метров и со всей дури въехал изнутри в борт. Пять тонн, помноженные на скорость и перегрузку. Пробил здоровенную дыру в обшивке (по закону подлости его угораздило врезаться в самое тонкое и слабое место) и вывалился наружу. С высоты около двухсот метров.
– Могу показать, что от него осталось, – сказала Оля. – Восстановлению не подлежит.
– Не надо, – вздохнул Дитц. – Боюсь, моя тонкая саксонская душа не выдержит этого зрелища.
– Кстати, до Брашена примерно две тысячи километров, – сообщил Карл. – На запад. Точнее, две тысячи двадцать. На пути несколько рек, две из них крупные, и одно море. Не слишком широкое, но всё-таки. Если обходить с севера, то это дополнительные восемьсот кэмэ.
– Не слишком широкое, это сколько? – спросил Майер.
– Двести тридцать.
Пулемётчик только вздохнул.
– Горы? – спросил Велга.
– Нет. Разве что холмы. Сразу за морем. Да что я рассказываю, сами смотрите. Платон создал карту, основываясь на тех снимках, что получил, пока мы крутились на орбите.
Карл вывел на экран карту с ярко-жёлтым пунктиром маршрута. Некоторое время все молча её изучали.
– Серьёзных препятствий не вижу, – наконец, заявил Дитц. – Если не считать моря, конечно. Первые сто двадцать километров по лесу. Тяжеловатый участок, скорее всего. Чащоба, буреломы, болота… А может, и не слишком. Пока не углубимся, не узнаем. Но думаю, что дня за четыре пройти можно. Хорошо, пусть пять. Потом относительно безлесная равнина на триста десять кэмэ. С одной рекой. Ещё шесть дней. Прогулка.