Валерка снял с пояса портативную рацию на «вечной» батарее питания и сообщил Велге о том, что они видят.
Через десять минут Отряд устроил короткое совещание под прикрытием уступа, оставив одного человека – Шнайдера – следить за айредами.
Посовещаться им, однако, не дали.
«Двое, – показал на пальцах Курт, обернувшись: – Идут сюда».
Он лежал за большим камнем на краю уступа так, что мог видеть и залив, и, повернув голову, товарищей.
Велга показал на часы и поднял брови.
Шнайдер секунду подумал и показал пять пальцев.
«Пять минут, – перевёл про себя Велга: – Значит, метров четыреста»
Шнайдер осторожно высунулся из-за камня, глянул в бинокль и снова обернулся.
«Меч, – показал он руками: – И лук».
«Берём обоих, – показал остальным Велга: – Живыми и тихо».
«Согласен, – кивнул Хельмут – Оля, Нэла и Влад – назад на тридцать шагов. Рурика спрятать за поворот. Сами – капюшоны на головы, исчезнуть между камнями. Остальные – рассредоточиться, замаскироваться. Шнайдер, назад, за уступ. Ждём их здесь».
Разведчики Второй мировой не владели языком глухонемых. Но жестами и знаками разговаривать умели. Война научила.
Эти двое шли, не таясь. Перебрасывались на ходу словами на незнакомом языке. Один раз громко рассмеялись. Под их сапогами хрустели раздавленные ракушки и шуршал песок. Когда подошли совсем близко, стало слышно их дыхание, а дунувший в сторону Отряда ветерок донёс до ноздрей вжавшегося спиной в обрыв Велги запах давно немытых тел.
В отличие от тех же сварогов, которые с людьми, можно сказать, одного роста, айреды в среднем ниже сантиметров на десять. А то и на все пятнадцать. Ещё у них два сердца, но это в данном случае не имело ни малейшего значения. А вот рост – да, имел. Потому что одно дело обездвиживать гуманоида одной с тобой комплекции и одного роста и совсем другое – вязать того, кто ниже, легче и слабее. К тому же не имеет ни малейшего понятия о приёмах рукопашного боя и вообще не ждёт нападения. И напрасно, кстати. Солдат всегда должен быть готов отразить атаку. Иначе он плохой солдат.
Эти двое не успели вообще ничего понять. Как только они шагнули за уступ и пропали из виду лагеря и кораблей, то были мгновенно сбиты на землю, разоружены, связаны по рукам и ногам, оттащены подальше от уступа (Шнайдер опять остался наблюдать) и с кляпами во рту усажены спиной к обрыву.