В этом традиционалистском раю ежели
пройти меж домов, то можно попасть на задний дворик с выходом в
сад. Под тентом расположился стол, за столом — пятеро мужиков и
пара парней постарше убежавшей ребятни. Мозоли на пальцах, улыбки
на лицах, озорной блеск от хмеля в глазах.
— Неплохой, Мерай, ты лук мне
состругал, как влитой в руке лежит. Уже трёх оленей с первой же
стрелы скосил!
— Так в меня ж пошёл, в меня! — с
этими словами плечистый мужик потрепал по голове одного из парней.
Песочный цвет волос выдавал непосредственное родство.
Предположительно отец.
— Ты же с молотом да наковальней
всё, а он — с ножом и шкуркой. Ничего не попутал? — попытался
поддеть предположительно отца сидящий по правую руку и до боли
похожий на того мужик. Предположительно брат предположительно
отца.
— Талантом в меня пошёл, мелкий!
Та-лан-том!
— Талант? А разве так не всяких
певцов да танцоров называют? Вроде мужик, а баба бабой! — отличился
непесочноволосый юноша.
Дружный гогот от удачной шутки
всё-таки застал его врасплох. В нескольких метрах над компанией и
чуть в стороне по ветке не по-земному крупной яблони медленно полз
кот. Он прислушивался к разговору краем уха, но не разбирал
человеческую речь и был сосредоточен на другом. Хищник шёл за дичью
— за голубем.
Вибрация ветки медленно сходила на
нет. Неопытность в подобной разновидности охоты чуть не привела к
провалу если не миссии, то в трёхметровую пустоту. Неконтролируемый
же полёт редко заканчивается чем-то хорошим, особенно для пяти
килограммовой тушки да на жёсткую поверхность беспорядочного
переплетения корней. Иные вообще назвали бы ситуацию крушением.
Крушение кота.
Как ни странно вздрагивание и
судорожная попытка удержаться привели помимо отрицательных моментов
— голубь что-то заподозрил — также к положительным: уменьшилось
значение Потенциала.
Кот замер на несколько минут. Так
грабители залегают на дно перед следующим нападением на банк,
только сегодня не было полиции. Банк остался один на один с идущими
в налёт.
Последний метр кот преодолел с
осторожностью достойной большего. Курицы там или даже целого
порося.
Перед прыжком хищник изготовился аки
змея: сжался до состоянии пружины, готовя каждый мускул, каждое
сухожилие для единого рывка. Четыре часа адаптации он ходил
невидимым духом в теле шерстяного (необходимость для привыкания к
новому телу, сильно отличающемуся от всех предыдущих) и наблюдал за
всем вокруг. Ему нужен был объект для развития и четырёхлапый нашёл
идеальную жертву. Видеть взлетающего голубя несколько десятков раз
и обнаружить в движениях ту точку, куда нужно нацелить прыжок для
наибольшей вероятности дотянуться до птицы, — дорогого стоит. За
скоростью обнаружения уязвимости пернатого стояли годы и годы
наблюдения за движением живых организмов, анализа их поведения и
встраивания своего танца в чужой — всё это также достойно большего.
Ну порося то точно. Жирного такого, сочного.