С сумками в сад не лазали. Сумка – явная улика, а собирать в неё – только время терять.
Наши отношения со сторожами не выходили за рамки контролируемой ими территории. Главное – успеть смотаться за ограду. Забор представлял собой границу, пересекать которую они не любили. Мне рассказывали, что года два назад один из стражей грубо её нарушил в пылу погони, но был жестоко избит стаей подростков и еле унёс ноги вместе с вдребезги разбитой берданкой.
После удачного улова мы разгружались в сараях, сортировали яблоки и выходили к местному кинотеатру реализовывать товар. Брали недорого, и к вечеру в карманах у каждого весело позвякивало серебро и шуршали измятые кредитки.
Родители смотрели на моё занятие, как на озорство, вспоминали молодость, когда сами трясли соседские яблони, хотя и своих фруктов девать было некуда. И ежу понятно, что в чужом огороде – даже перец всегда слаще.
Осенью в возрасте восьми с половиной лет я был определён во второй класс. Документов у меня никаких не имелось, и мать уговорила завуча взять меня с испытательным сроком. Считал я превосходно, читал посредственно, а писал, как курица лапой.
Школа располагалась на Плановом посёлке, в полукилометре от дома. Деревянное, насквозь прокопчённое двухэтажное здание относилось к постройкам прошлого века и чудом держалось под напором ветров. Под топотом сотен сапог и ботинок оно стонало, скрипело и трещало, но не желало заканчивать жизнь самоубийством. Классы, как две капли воды похожие друг на друга, до отказа были забиты партами – развалюхами с проходами между ними сантиметров в двадцать. У дверей стоял небольшой учительский столик, за которым висела неопределённого цвета классная доска.
По списку в нашем втором «б» числилось тридцать девять учеников, но теснота была такая, как будто на первый урок явились и родители.
Места занимали самостоятельно, и я ухитрился расположиться за круглой печкой – контрамаркой, стоящей на «камчатке». Рядом плюхнулся розовощёкий боровичок Миша Фельдман. Оценив ситуацию, я остался доволен. Зимой будет тепло, и от учительских глаз далековато. Что касается соседа, то в первый же день оценил свою удачу. Отец у Миши занимал пост начальника ОРСа, по другому – отдел рабочего снабжения – и единственное чадо всегда имело в портфеле приличный бутерброд или пару сдобных булочек. Но главное, что Миша не был жмотом и всегда делился. Кроме того, у него частенько появлялись деньги, что вносило в нашу дружбу определённый шарм и укрепляло взаимопонимание.