- Кто свинарником заведует? – поинтересовалась я, и
в нашу сторону сделал шаг молодой мужчина в рубахе с
заплатами.
- Ну, я…
- Не приведи Господь, я еще Хавронью в этой луже
увижу… - предупредила я его. – В свинарнике убирать три раза в день
– не меньше. Остальные распоряжения потом дам.
Он поклонился и вернулся на место.
- Можете возвращаться к своим обязанностям, -
позволила подруга. – Завтра поговорим о вашем жаловании и о
выходных днях.
Мы с Таней наблюдали, как они нехотя поплелись
обратно, когда до моих ушей донесся чей-то
всхлип.
- Ох, попомните мое слово… Козловчихи* новые
объявились!
Подруга принялась тихо смеяться, но я не разделяла
ее веселья. Если за приказ убрать грязь нас уже Козловчихами
обзывают, то, что будет дальше? Кстати, кто это вообще? Похоже,
слуги совсем обленились.
- Страшно мне, что-то с вами происходит, деточки
мои… - раздался рядом расстроенный голос нянюшки. – Ничего не
болит? Может, головушка?
- Ничего не болит, - отрезала я и, вспомнив о
подозрительном Николае Григорьевиче, сказала: - Нянюшка, когда
Николай Григорьевич явится в усадьбу, немедленно нам доложить. В
кабинет не пускать, расчетные книги в руки не давать.
Ясно?
- Ясно… - старушка закивала головой, вытирая глаза
платочком. – Ох, ясно…
- Кухню хотим посмотреть, - я повернулась к Аглае
Игнатьевне, не зная как попасть туда. Но будет странно, если мы
начнем интересоваться, где она находится. – С нами пойдешь,
нянюшка?
- Пойду, пойду, барышни… Куда ж я денусь? – нянюшка
засеменила впереди нас, а мы пошли следом. – Только там жарища
стоит, не поплохеет ли?
- Не поплохеет, мы скоренько, - успокоила я ее,
недоумевая, почему она нас ведет не в дом, а из дома. Ах, да! Кухни
ведь делали в отдельном помещении, чтобы запахи, идущие оттуда, не
тревожили носы благородных господ.
Где она находится, я догадалась по дымку из трубы.
Довольно приличное расстояние от дома… Как же бедные слуги бегают с
тарелками да с самоварами? Да еще в непогоду?
Непорядок…
* Александра Козловская - жестокая
барыня
В кухне действительно стояла адская жара. Краснощекая кухарка в
съехавшем набок платке возилась у большущей печи, но при виде нас,
испуганно отскочила в сторону. На ее лоб прилипли мокрые пряди
волос, а коса, лежавшая на груди, была неаккуратно повязана
растрепавшейся на концах лентой.