Сам Озпин, казалась, даже не заметил таких изменений. Или
заметил, но не показывал виду, принимая это как само собой
разумеющие. И Глинда решила последовать его примеру и оставить
вопрос внезапного омоложения её начальника, ведь были вещи более
требующие к себе внимание.
Салем делала шаги. Десятилетие мира
были под угрозой. Она, что-то готовит, и
они понятия не имели, что именно. Или скорее всего Озпин не
говорил, что, Она готовит для них.
Глинда доверяла Озпину. Она верила в него и считала, что он был
достаточно компетентным для того, чтобы вести человечество вперёд.
И раз он решил, что говорить всю правду будет ошибкой, то она
примет это. Озпин всё же знал о Салем
больше всех.
Лифт остановился и это вывело Глинду из размышлений. Створки
лифта разъехались, открывая ей вид на кабинет директора и самого
директора, что сейчас сидел на своём месте и вчитывался в
тетрадку.
Глинда удивлённо моргнула, когда поняла, что это была тетрадка
ученика. Озпин обычно никогда не просматривал их, разве кроме тех
случаев, когда это было наказанием для ученика. Но две стопки рядом
с ним, говорили, что это было не наказание, а домашнее задание.
Карие глаза Озпина оторвались от тетрадки и переместились на
неё.
— Доброе утро, Глидна. — Поприветствовал её он, возвращая свой
взгляд обратно в тетрадку. Больше ничего ей он не сказал.
— Доброе. — Кивнула Глинда, подходя к столу директора. —
Вступительная церемония начнётся через полчаса.
— Точно, спасибо, что напомнила. — Поблагодарил Озпин, отлаживая
тетрадку в сторону и подымаясь со своего кресла. Верная трость уже
была в его руке, когда его взгляд зацепился за, что-то в окне. —
Ммм…
Глинда заинтересовавшись подошла к Озпину и попыталась
посмотреть туда, куда был устремлён его взгляд. И очень быстро
увидела четырёх потенциальных первокурсников. Двое из которых
сейчас стояли посреди не большого кратера.
Глинда потёрла переносицу, осознавая, что придётся заниматься
починкой и уборкой этого.
Озпин же уже не торопясь шёл к лифту, постукивая тростью,
создавая незамысловатую мелодию. Ещё одна странность появившиеся у
него, которую заметила Глинда. Каждый раз была разная мелодия, но
Гудвич их не узнавала и не понимала, что они значат. И значат-ли,
что-то вообще.
Глинда последовала за Озпином, который нажал на кнопку лифта,
как только она вошла в него. Мгновение невесомости прошло и гул
лифта, словно подпевал стуку пальцев директора об трость.