– Успокойся, успокойся, ты уже ничего не вернешь и не изменишь! Это жизнь, Настя, такая поганая жизнь. Она конечна, люди умирают, все умирают, они не живут вечно и даже недотягивают до ста лет.
Настя замотала головой:
– Нет, нет. Его убили!
– С чего ты решила?
– У него кровь, у него на груди кровавая рана, я видела!
– Что ты видела? – Юлька поняла, что в этой смерти около гальванических ванн не все так просто, а она-то думала, что обойдется сотней газетных строк. – А почему я рану не видела?
– Я халатом его прикрыла рабочим. Он ко мне вчера подходил со странным разговором, но я не хочу это полиции рассказывать.
– А ты мне рассказывай! – Юлька придвинулась поближе к технологу Анастасии Ельчинской.
– Федор Павлович вчера тоже со мной в смену работал, партию волноводов серебром покрывал, чтобы коррозии не было. С одним волноводом какая-то проблема была, я и стала разбираться.
– А что за проблема? – автоматически спросила Юля, ожидая быстрейшего продолжения рассказа.
– Решили, что волновод плохо обезжирен, попробовали еще раз, и вроде все пошло.
– Что пошло, Настя, а что поехало? Русским языком говори, я тебя не понимаю!
– Да процесс серебрения потом наладился, и все волноводы покрылись ровненько. Я вижу, что Федор Павлович расстроенный, на нем лица просто нет, я и спросила, что случилось.
– А он? – Боковым зрением Юля видела, что в их сторону идет следователь.
– Он сказал, что его скоро убьют, потому что его жизнь ничего не стоит.
– Так и сказал?
– Так и сказал. – Настя снова смотрела в одну точку.
– Я наконец могу с вами пообщаться? – спросил следователь.
– Можете, только я ничего не знаю, – заторопилась Настя. – Когда я уходила к контролерам, Федор Павлович один на участке оставался. Я вернулась – никого уже не было. Потом я подошла к ваннам и увидела, что он там лежит. Я накрыла его халатом. Все остальное вы уже знаете.
– А зачем вы подходили к ваннам?
– Это моя работа. В технологическом процессе написано: контроль за внешним состоянием гальванических ванн.
– А где находились остальные рабочие участка?
– Были заняты своими делами. Один ушел в архив за техпроцессом, другой был на пескоструйном участке, третий загрузил детали в термическую печь и пил чай в подсобке. Вроде так, я же за ними не наблюдаю, мое дело – технологии.
– А за печью следить не надо?