Мне не хватает воздуха, силы, я пытаюсь отпихнуть его своими кулачками, но ему все равно на это. Все безрезультатно, как если бы я молотила руками по стене.
Но буквально через минуту пытка заканчивается. Он дергается в последний раз, отпускает мое лицо, удерживает при этом за плечо. Вытаскивает свой член из горла Кэндис, буквально одной рукой поправляет штаны.
— В следующий раз это будешь ты, принцесс, — говорит он мне и я, кажется, теряю сознание.
5. 5
— Я могу идти? — вдруг подает голос Кэндис. Она улыбается и подобострастно заглядывает в глаза этому животному. Он, увидев свое отражение в ее зрачках, тут же достает балаклаву, натягивает ее обратно на голову.
Пф, как будто хочет спрятаться. Я, честно говоря, даже его лица-то не разглядела толком – только горящие черным похоронным костром глаза. Если полиция спросит о том, как он выглядит, скажу только, что он реально огромен. И все.
— Нет.
— Как – нет? — кажется, мы с ней синхронно удивились, потому что он резко берет нас под руки и тащит обратно в зал.
Там уже все сделало так, как Первый приказал: все мои немногочисленные гости из школы искусств привязаны к стульям, мама находится ближе всех к выходу. Возле барной стойки несколько поваров и официантов, все стоят и в страхе ждут команды, когда будет известна их судьба.
Как только мы появляемся в поле зрения, мама дергается ко мне навстречу, но мужчина в черной форме тут же дергает ее за плечо назад. Она шипит через скотч, приклеенный ко рту.
Я снова чувствую, как страх начинает проникать во все мои клеточки тела, расползаться раковой опухолью, заполняя все пространство.
Все тело покрывается гусиной кожей, даже дергаюсь немного, как эпилептик. Сейчас, когда этот чертов террорист удовлетворил свою первую потребность (вернее, будем откровенны – потребность Кэндис), будет решаться главное – останемся ли мы в живых, или у них какие-то другие планы.
— Что вам нужно? — шепчу непослушными губами, искусанными этим извращенцем. Даже не надеюсь на ответ, потому что он занят тем, что сканирует пространство тренированным взглядом, проверяет, как исполнено его бесчеловечное распоряжение.
— Все, что мне нужно, у меня в руках, — равнодушно отвечает он, и я снова дергаюсь, как от удара. Это что значит?
Кэндис снова поворачивается к нему.
— Я никому ничего не скажу, поверьте! — она так честно открывает свои голубые глаза, что я даже сама готова поверить этой непроходимой тупице. — Отпустите меня, пожалуйста! Выполню все, что вы скажете!