— Ага, острый красный перчик. И в
самом деле – худой и мелкий. — хохотнул Мирослав. — Хотя, бананы
они тоже разные бывают…
— Ох, мужчины. — вздохнула Людмила,
поднимаясь. — Хорошего вечера, господа. Увидимся утром, дорогой, не
налегай на водку.
— Да тут наляжешь. — помрачнел граф,
к третьей стопке даже не притронувшись. А вот Роман, явно после
тяжелого трудового дня, смахнул ее и тут же закинул в рот крохотный
блинчик. Я не удержался и тоже съел пару блинов, они были просто
восхитительны и таяли во рту.
— Говоришь девки лезут? —
усмехнувшись спросил Мирослав, когда отпущенная служанка,
поклонившись вышла из гостиной. — И какие, интересно узнать. Я про
тех, что утверждают про свою благородную кровь.
— Вам ли не знать, ваше сиятельство.
Уверен, после прошлых провалов служба безопасности отчитывается о
каждом мало-мальски серьезном происшествии. А уж о девушках и вовсе
докладывает с подробной характеристикой. — ответил я, совершенно не
смущаясь вопроса.
— Куда они денутся, конечно,
докладывают. Но времени все читать у меня нет, а выжимку каждый
день… — отмахнулся Мирослав. — С Лисициной у тебя все серьезно?
Думаешь ее всю жизнь за собой таскать?
— Ангелина… боюсь у нас куда больше,
чем влюбленность, но она разумная. Понимает, что взять ее в жены я
не смогу. — чуть поморщившись сказал я.
— Теперь можешь. Не первой, конечно.
И даже не второй… — заметил Роман. — В этом государь нам, мужчинам,
сильно подсобил.
— И много уже таких браков? — спросил
я, с усмешкой. — Уверен – единицы особенно проштрафившихся, да
какие-нибудь отщепенцы. Пока сам государь не покажет пример народу
– многоженство будет признаком маргинала. Уж проще супругу в
монастырь отправить, или даже в другое крыло дворца, запереть там
на девять месяцев, а потом заявить, что она родила ребенка.
— Некоторые так и делали, даже
подбирали любовниц с тем же оттенком глаз, кожи и волос. Но сам
понимаешь, всегда есть нюанс. — усмехнулся Мирослав. — Старых
родов, с хорошим резонансом, во всем мире по пальцам одной руки
пересчитать можно. Когда действия армий зависят от того, как
поведет себя верхушка, а владеющим приходится сражаться в первых
рядах – риск очень велик.
— Ну, зато отсиживаться а штабе,
наблюдая как чужие дети гибнут на фронте, у аристократов не выйдет.
— усмехнулся я. — И полкам идти на смерть проще, понимая, что
батька командир поляжет вместе с ними, а не за спинами.