Я лежу на кровати, лицом к стене. И вижу себя по привычке сверху. Ко мне приходила мама. И еще приходила полиция. У них был ко мне один и тот же невыносимый вопрос: кто это сделал?
Только мама объясняла, что отцу необходимо это знать, а полиция хотела поймать преступника. Но я молчала. Как я могла объяснить им, что главный преступник – я сама. Я просто забыла, кто я. И оказалась в беде.
Я знаю кое-что про эту палату: кто-то все время сидит на соседней кровати. Но я не хочу смотреть. Мне все равно. Главное, что это не мои отец или мать, и не Костя. Никого из моих врагов, это я знаю точно. Я слышу ровное дыхание за спиной и чувствую взгляд. Но он не прожигает мне спину, а согревает ровным теплом.
Спустя несколько дней родители пришли ко мне вдвоем. Я вздрагиваю, услышав голос отца. Ведь кошмары из моего детства снова мучают меня уже несколько ночей. Глаза мои опухли от слез. Я полностью опустошена.
– Татьяна, посмотри на меня! – приказывает отец. И я не в силах сопротивляться. Я медленно поворачиваюсь и вижу родителей. Отец смотрит на меня немигающим взглядом, с сознанием своего превосходства, и на лице его отпечаталось его право, присужденное ему им самим – быть моим судьей и собственником. Мать смотрит в пол.
– Ну что, будем признаваться, кто тебя имел? – с насмешкой спрашивает папа, – или опять наговорим, что спал с тобой я, твой отец?!
Я вижу перед глазами вспышки, как будто взрываются петарды, и слышу ровный гул в голове. Он! Это он! Чудовище из моих кошмаров! Я не знала, кто… в тринадцать лет! И, одновременно, я знала! Знала! Это был он! Только мне никто, никто не поверил! И я перестала верить себе сама!
– Это был ты! – в ужасе кричу я, – Ты! Ты! Ты! Ты!
Отец подскакивает ко мне, зажимает мне рот рукой.
– Теперь ты поняла, шлюшка бесстыжая, что должна вернуться домой?! Я твой хозяин! Я!
Я вижу в глазах его безумие, одержимость, опасный неестественный блеск. Это его соревнование, его война, которую он должен выиграть любой ценой. Это он был порочным, похотливым и грешным. Таким же, как его мать! Он, а не я! Я срываю его руку со своего рта, челюсть мою свело болью, но я выкрикиваю снова и снова: Это был ты! Ты! Ты! Ты!
Эта правда, вырвавшись из меня в первый раз, как саднящая многолетняя заноза, кричала на всю палату.
Сначала я услышала хлопок, а только потом поняла, что получила пощечину. Мама ударила меня.