Выйти из парикмахерской майским полднем
Платиновой блондинкой в одном исподнем.
* * *
Последня козырная карта —
Кариатида в центре марта
Еще как римлянка-волчица
Сосцами серыми кичится.
Жива от пояса и выше,
Как череда музейных кресл:
Горящи окна в месте чресл
И дыбом волосы до крыши.
Ложусь как профиль на медаль
На все прилавки магазина.
Так протяженная педаль
Нутро изводит пианинно.
Я буду к ней ходить с букетом.
Я буду с нею спать валетом,
Одушевя ее лубок
Как полубогий голубок.
* * *
Перецветаю в негатив,
Природе глупой угодив.
Темнею кожею от нег,
И лик недавний желтопег,
И пробегающий румянец
Зеркален как сапог и глянец.
Но место, где тебя поставлю,
В глазу закроется как ставни,
Отсохнет за вечер рукой
И переубежит к другой.
Вотще себя я понукаю.
Вотще мигаю и лукавлю.
И каждое мое угу
К тебе клонимо челобитной
Как бы пастушка на лугу
Перед коровой чернобелой.
* * *
Чтоб, неразумное, не голосило,
Телу пальто покупается в талью.
Я под сорочкой зияю, как сито,
Перед горящей ночами плитою.
Ребра навыкате, скулы наружу,
Сложены губы, кругляся на «ю».
С места не встану! Боюся: нарушу
Шаткую архитектуру свою.
* * *
Все нелюбимо съеживается.
Что выбрано – на раз большает.
Был шерсти клок – ан с лапами лиса
И сладко чешут за ушами.
Когда глаза имела голубы,
Лица фарфор и плечи-плахи,
Иль не ходила в милые дубы
Как в обмороке я в уплаке?
В бумажной и оберточной коре,
В посмертной темноте теряя разум,
Точит слезу селедка в серебре
И я запятнана любовным глазом.
* * *
То прозрачный ноготь сгрызен в корень,
То проснутся волоса седыми,
То громоздкий шелк, вчера покорен,
Искажается в огне и дыме.
В запустеньи, как изба-читальня,
Украшая сумрачные бревна,
Как весна меняю очертанья
И себе заглядываю в брови
И гуляю в собственном ущербе
Точно горец в братственном ущелье.
* * *
Снежны пригорки, и воздух нечист.
Напряжена, как нога балерины:
Скажешь «Чирик» – откликается «Чиз!»
Птица. И тени от тяжести длинны.
Так над долинкой стою как баран,
Лоб уперевши в такой же соседа,
Как сообщающиеся сосуды
Или сугроб во середке двора.
Как рукава незапамятной шубы:
Свет одесную, свет и ошую.
* * *
Вывеска: что магазин белья.
Уши: расцветающие мальвой.
Шаг: как бы по льду, но и нормальный.
Рот: захлопнутый на «Я…»
Так этаж внимает этажу,
Лестницей сбегая на площадку.
Так Тангейзер во Венерин грот
По траве украшенной идет.