* * *
Примечание публикатора
Между прочим, совсем недавно (к 6 февраля 2014 года, то есть к юбилейной дате, к восьмидесятилетию неудавшегося фашистского путча) были изданы записки графа Франсуа де ля Рока, в коих лидер «Боевых крестов» пытается всячески отвести от себя обвинение в измене. Издание снабжено примечаниями, сделанными внуком графа, и там тенденция к оправданию только продолжена.
Записки кокетливо названы «Почему я республиканец». Конечно, республиканцем Франсуа де Ля Рок никогда не был, но его любовь к золоту тогда, в 1934-м, французскую республику спасла.
* * *
А на площади Согласия в это время происходила самая настоящая бойня. Наших расстреливали. На мост въехала колонна мотоциклеток, и автоматчики в колясках открыли шквальный огонь. И самое ужасное состояло в том, что наша кровь пролилась совершенно бессмысленно.
Со слезами, которые и сейчас при воспоминании о той ночи выступают у меня на глазах, я вынужден признать – ребята наши на площади Согласия принесли свои жизни в жертву фашизму совершенно напрасно. Их отправили погибать просто так. И те, кто сделали это, знали заранее, что до главного так и не дойдет, и все равно послали ребят. О, подлость и измена, как же ненавижу я вас! Но только тогда, когда вы появляетесь в наших чистых фашистских рядах!
Измену в рядах наших врагов я с нетерпением ожидаю, заранее благословляю и всячески одобряю. Готов на все пойти для того, чтобы подобная измена произошла и как можно скорее и чтобы она была тотальная, необратимая. Обожаю страстно социалистов-предателей и более всего предателей-евреев.
Последних я просто боготворю. Да, да, именно так! Не удивляйтесь. Евреи – предатели своего народа есть наивернейшие наши помощники. Я на них очень и очень рассчитываю, но, к сожалению, на нашем пути их встретилось слишком мало. О, жестоковыйное племя иудейское, вы все упрямо идёте в одном стаде. И все же заблудшие овцы, слава богу, встречаются.
Как же жаль, что в тот страшный день (6 февраля 1934 года) измена произошла не в чужих, а в наших рядах. И доверчивая, нежная душа моя погрузилась в пучину отчаяния.
Отчаяние было едва ли не общим в наших фашистских кругах.