Ци-Гун Кентавра, или Толкающие руки, обернутые в Восемь кусков парчи - страница 3
• Улучшается качество понимания, что всегда хорошо, так как кроме слепого и старательного («обезьяньего») копирования появляется возможность более свободного, глубокого и осознанного использования системы. Мало того, возникает «крамольная мысль» о возможности сочетания различных техник. Вообще говоря, традиционные восточные мастера весьма настороженно относятся к сочетанию практик и к их смене (хуже может быть только беспричинная смена учителя). Кстати, тут они совершенно правы, так как смешение стилей должно делаться аккуратно и с полным осознанием происходящего. Западному же человеку принцип сочетания различных практик для достижения оптимального результата весьма близок: большинство открытий совершалось на стыке наук. В нашем случае «открытие» заключается в том, что сам собою возникает еще один Ци-Гун – парные Восемь кусков парчи со своим оздоровительным эффектом.
• Люди, практикующие Тай-Цзи-Цюань, получают пусть простейший (без шагов), но комплекс упражнений Туй-Шоу. При этом сохраняется все множество достоинств системы как оздоровительной практики, основанной на принципе «спокойное сердце и сосредоточенный ум». В процессе занятий тело расслабляется, дыхание становится глубоким и естественным. Плавные движения, управляемые мыслью, приводят к гармонии «внешнего» и «внутреннего». Сочетание напряжения и расслабления, движения и покоя уравновешивает Инь и Ян, улучшает циркуляцию крови и Ци, ведет к укреплению организма и улучшению здоровья.
Комплекс Ба-Дуань-Цзинь
Янь Хой обратился к Конфуцию с вопросом:
– Однажды я переправлялся через глубокий поток Шаншэнь, и перевозчик вел лодку столь искусно, что мне показалось, будто он не человек, а всемогущий Бог. Я спросил, разве можно так научиться управлять лодкой, а он ответил: «Можно. Если ты хорошо плаваешь или ныряешь, ты сразу постигнешь это искусство». Ты не мог бы объяснить, что значат его слова?
Конфуций ответил:
– Хорошие пловцы быстро учатся управлять лодкой, потому что не боятся воды. Что до ныряльщиков, то море для них – все равно что суша, и для них перевернуться в лодке – все равно что упасть с повозки. Вода поднимает и опускает их, они послушны волнам, не боятся их и знают: что бы ни случилось, они всегда выплывут на поверхность без усилий.
Представь, что идет состязание лучников. Каждый хочет показать лучшее, на что он способен. Но если наградой будет серебряный кубок, лучник может стрелять вполсилы, а если золотая статуя – он и вовсе потеряет голову и станет стрелять, словно слепой. Отчего один и тот же человек ведет себя по-разному? Когда он думает о дорогой награде, тело не слушается его. Искусство во всех случаях одно и то же, а вот внимание перейдет на внешние вещи. Тот же, кто внимателен к внешнему, не обретает внутреннего искусства.