Обычно нашим размещением в отелях занимались европейцы, что всегда заставляло меня переживать по поводу денег и сталкиваться с так называемым вопросом финансового контроля. Я ненавидел быть настолько зависимым от других, но выбора у меня было мало или не было вовсе. Плати или вали.
«Единственные отношения, которые у меня есть с другими, – это отношения с деньгами!»
Где бы мы ни были, если жилье и еду нам обеспечивали другие, в воздухе всегда висело напряжение. Юджи постоянно напоминал нам о правилах:
– Либо по-моему, либо по-вашему. Нет такого понятия, как «по-нашему».
То, как ты ведешь себя, оказавшись в подобных обстоятельствах, показывает, какой ты в отношениях с другими людьми, – не слишком приятное зеркало твоего чувства незащищенности.
– Вас никогда не подвергали испытаниям! – обычно говорил он, когда речь заходила о предположительно дружественных отношениях. Мы же подвергались испытаниям ежедневно, пытаясь ужиться все вместе рядом с ним. В этот раз я хотел самоустраниться, просто чтобы «погордиться» собой. Переговоры с портье о моем переезде заняли почти час. Он был таким обдолбанным, что никак не мог взять в толк, о чем я ему говорю. Он повторял свой вопрос «Так что вы хотите?» с бездумной настойчивостью персонажа пьесы Беккета.
Я добросовестно перефразировал:
– Я переселяюсь в другой отель и хочу, чтобы комнату, зарезервированную на мое имя, отдали кому-то другому.
– Так что вы хотите? – спрашивал парень точно как Юджи.
– Я не буду жить в комнате, забронированной на мое имя. Я оставляю комнату другим людям.
– Так что вы хотите?
Единственный раз в жизни я имел только одно желание, но донести его до другого было невозможно, поэтому я оставил портье со звездочками в глазах стоять за стойкой и пошел за угол к другому отелю, стоившему на пять евро меньше, с ощущением, будто совершил великий подвиг.
*
Кто-то привел с собой на встречу к Юджи так называемого суфийского учителя. Когда они пришли, Юджи находился в спальне по соседству, а на его стуле в центре комнаты сидела двенадцатилетняя девочка. Суфийский учитель тут же завладел вниманием аудитории, объяснив, что нам крупно повезло присутствовать при встрече двух великих учителей. Юджи вошел и тихо сел в глубине комнаты, пока суфий при всех регалиях, в халате и тюрбане, продолжал свой монолог. Пытаясь подключить Юджи к разговору, друг спросил: