Но все Викины планы обрушились разом, когда вернувшись из бассейна в спальню, она обнаружила своего ненаглядного с немного синим лицом и кухонным ножом, игриво выглядывающим из области груди.
Именно поэтому в душ Виктору так и не позволил зайти зазвонивший телефон. Это был его друг из милиции.
– Вить, привет, – голос звучал довольно приглушенно.
– Привет. Что-то случилось?
– Случилось… – последовала пауза длиною в вечность. – Вика задержана по подозрению в убийстве.
Через двадцать минут Виктор был на месте.
Он надеялся, что дело ведет кто-то из «своих», надеялся, что сможет договориться. В конце концов, он был на все сто уверен, что Вика непричастна ко всему этому, а вопрос, что она делала на этой даче, в тот момент его даже не волновал. Преступление было подстроено так, что все улики указывали на нее: отпечатки, камеры видеонаблюдения, согласно которым кроме них двоих в дом никто не заходил, и показания нескольких соседей, которые якобы слышали, как любовники ссорились. Но дело ушло в КГБ, а весь смысл расследования этого политического преступления сводился к тому, чтобы осудить Вику, покрыв тем самым настоящего убийцу.
Виктора никто не хотел слушать. Знакомые генералы с сожалением пожимали плечами и просили его оставить это дело. Попытки разговорить свидетелей или найти настоящие записи с камер успехом не увенчались, а Вика… А Вика плакала, моля его о помощи. Через две недели усердий Виктор похудел на восемь килограмм, местами поседел, а мешки под его глазами стали достигать размеров кулачищ боксера-тяжеловеса.
Надежда умерла. Если считать, что надежда действительно умирает последней, видимо, сам Виктор умер еще за несколько дней до этого. Это был не он. Это был зомби, одержимость которого постепенно спадала и перерастала в банальную безысходность.
Однажды вечером, Виктор, обмотав шею веревкой, привязанной к крюку на потолке, намеревался выкинуть из-под себя табуретку, как вдруг в дверь позвонили.
Недоумевая, что же это за мир, где даже повеситься спокойно не дают, Виктор отвязал от шеи канат и открыл дверь.
Перед ним стоял очень низкий пожилой мужчина в дешевеньком пальто.
– Добрый день, Виктор Сергеевич, – мужчина устремил взгляд в кухню в сторону табуретки и веревки. – Ничего себе, как я успел. Неужели решился бы? – его голос звучал довольно иронично.