Бобр долго не показывался из воды и поэтому много чего не услышал, что ему вдогонку кричал Келеули. А кричал он что-то вроде: «Эй! Бобер! Тебе что голову напекло! Я пилот, а не моряк! Я учился в этой, как ее, небесной, а нет, летной академии, а не в морской! Бобер!!! Ты слышишь меня?! Это похоже на заговор!!! Государственный заговор!!! Бобе-е-е-е-е-е-р!!!»
Наконец на другом берегу показался бобр. Он вышел из воды, отряхнулся и замахал Келеули лапой.
– Он мне лапой машет, какая наглость! – возмущался сурикатик.
– Давай плыви! – крикнул Сеня. – Вода не холодная!
Что делать? Келеули не хотел уронить свой авторитет. «Какой-то бобр умеет плавать, а я нет», – с досадой, перераставшей в отчаяние, думал сурикатик.
– Э-э-э, мне нельзя плавать! – закричал Келеули.
– Почему!?
– Я это… – задумался сурикатик. «Того самого, – добавил он, чтобы еще немного подумать, – дал обещание!»
– Кому?!
– Вот как разница, кому? – снова возмутился Келеули, но не так громко, чтобы Сеня не услышал. Однако поставленный вопрос требовал ответа.
– Ему!!!
– Кому ему?! – не унимался Сеня.
– Президенту!!! Слушай, мы что, так и будем через воду кричать?! Или ты все-таки найдешь другой путь?! Ты же вызвался меня проводить! Так давай, действуй!
– Больше путей нет! Этот самый близкий! А если идти до моста, то это целый день займет! Ну давай же! – кричал Сеня.
– Бобер, знаешь что?! – в отчаянии ответил Келеули, и тут стресс взбудоражил память: – Я вспомнил! Знаешь, кого ты мне напоминаешь, бобер?! Большую тумбу! – и потом добавил уже тише: – В которой корм хранится в зоопарке.
Отчаяние заставило суриката сесть, сложить лапки на груди и нахмурить брови. Как вы помните, Келеули верил, что в такой позе легче бороться с негативными чувствами. Левое ушко у него, как обычно во время этой позы, периодически подергивалось.
Прошло около минуты, и Келеули стал еще больше нервничать от того, что никакие идеи не приходили в его голову, а Сеня продолжал нести какую-то околесицу и махать лапами.
И тут сурикатик повернул головку влево. Глаза его быстро округлились от того, что давление навалившейся проблемы перешло в давление внутреннего восторга, который тут же стал проситься наружу. Вот он выход! Чуть выше по течению стояли огромные валуны, так что способ перебраться на тот берег был выбран мгновенно.