Отношения между Юрием и Валентиной стремительно неслись под откос. Валентина постоянно демонстрировала своё недовольство и неуважение по отношению к мужу. Дошло до того, что она обвинила его в нездоровом влечении к родной пятилетней дочери, которую Юрий часто купал в ванной, потому что Валентина постоянно была занята на работе или плохо себя чувствовала по вечерам.
Ещё два года Юрий терпел унижения и издевательства жены, извиняясь перед сыном и дочерью за то, что что-то случилось с их мамой и он не может их защитить от неё. Но однажды он узнал, что Валентина изменила ему с её коллегой. Чаша терпения переполнилась, и Юрий развелся с женой. Так как у отца были отличные характеристики, хороший доход и репутация заботливого отца, который всё свободное время проводил с детьми, суд постановил оставить детей с отцом, оставить ему квартиру, а Валентине выплатить компенсацию деньгами в размере половины стоимости имущества. Так как Коля к этому времени уже закончил школу и устроился к отцу на работу, он не раздумывая встал на защиту Юрия и подтвердил, что сестру надо оставить с отцом.
Избавившись от жены-тирана Юрий и его дети получили лишь частичное облегчение. Валентина забрала свои деньги, половину вещей и уехала в соседний город. Но с этого момента Юрий с детьми стали её заклятыми врагами, и она всем своим родным и знакомым постоянно рассказывала о том, как подло с нею поступил бывший муж, лишив её дочери, квартиры и настроив против неё старшего сына.
Вот воспоминания Тани из её детства:
«Память человека не знает границ времени… сегодня ты можешь вспомнить то что было с тобой много лет тому назад и то, что было вчера и воспоминания будут одинаково красочными… У воспоминаний не существует морщин…
Самые первые моменты жизни, так скажем, начало моего осознанного существования. Голуби на подоконнике, окно открыто. Много-много голубей, что-то клюют, о чем-то разговаривают. У нас первый этаж в двухэтажном деревянном доме. Я могу залезть на табуретку, не страшно, первый этаж. Громко-громко кричу в окно: «Поцелююююй, поцелююююй!» Это папа пошел на работу. Я его должна проводить, это традиция. Он подходит и целует меня: «Дочка, пока, я на работу»…
В этом же доме… Корь… мне плохо, слабость такая, что я не могу поднять голову от подушки, ощущение, что подушка проглотила меня всю… Мой любимый старший брат, с грустными ВСЕГДА глазами. Читает мне книжку Козьмы Пруткова. Я не понимаю смысла, но мне весело, наверно потому как он читает. Помню про клопа – был на шее… смешно… и мне легче…