Надо сказать, что за время, проведённое в магазине, Граф много с кем успел познакомиться, но самым первым и самым главным его знакомством оказалась Альба – она сразу поразила его необыкновенной красотой своих мыслей и строгим изяществом форм. А ещё Графу очень симпатизировало то, что Альба, как и он сам, была карандашом. Это обстоятельство открывало немыслимые перспективы оказаться с предметом обожания на одной полке, а, если повезёт, то и в одном стакане.
Да! Граф обладал нетипичным для мерлов желанием – быть рядом со своей возлюбленной, которая, …, она не могла определить, где она находится, но это место было очень далеко от Минска.
– Покажите другие, этот какой-то грязный.
– Я не грязный, я серый – это цвет такой, тупица! Ты сам грязный, и не стриженый, – ворчал Граф, – заявился в магазин за покупками в грязной куртке, в мятых брюках, а на ботинках такой слой грязи и глинозёма, что некоторые отложения, наверное, ещё с кембрийского периода сохранились.
– Граф! Я слышу твой голос. Что у вас там происходит?
– Альба! Как я рад тебя слышать! Всё в порядке, просто меня хотел купить один жуткий тип. Он уже уходит. Выбрал себе оранжево-красный карандаш – никакого вкуса! Лучше скажи, где ты сейчас?
– Не знаю. Я заперта в каком-то ящике и лежу тут целую вечность. Похоже, никто и не собирается про меня вспоминать. Помоги мне, Граф! Меня скоро съедят крысы, я чувствую их присутствие.
– Держись, Альба! Я постараюсь тебя найти.
***
– Да что же за день такой? Опять за мной. Почему именно сегодня всем понадобились простые карандаши? Два месяца никто не спрашивал.
– Здравствуйте, мне десять простых карандашей.
– Чего уж десять – тысячу бери!
– Ой, Светик! Прости! Не надо было тебе мои мысли озвучивать. Ну, пойми, не хочу я к этому мальчику – у него руки липкие, и жвачка во рту. Ты же должна понимать, к чему всё идёт: сначала он меня своими руками заляпает, а когда дожуёт, ещё и эту гадость на голову налепит.
Это, конечно, очень печально, что у вас жалобная книга в открытом доступе. Но, поставь себя на моё место – вот тебе было бы приятно, если бы покупатель тебя сначала липкими руками потрогал, а потом бы ещё жвачку на голову прилепил?
Ладно, не реви, постараюсь тебе помочь, раз уж ты меня спасла.
– Что это на меня нашло? – думала Света, – нахамила покупателю – теперь прощай премия! Почему я такая невезучая? Сейчас вот возьму, куплю эти карандаши сама, сломаю их и выкину к чёртовой бабушке, чтобы нервы не трепали. Подумать только – за один день два ящика простых карандашей раскупили, и, ведь не первое сентября…