Господином нашей страны и полным ее хозяином в отношении климата было, конечно, светлое и теплое солнце, дававшее всему жизнь и движение. Но свое благодатное господство оно делило пополам с другим, еще более могущественным хозяином нашей страны, которому вдобавок отдавало большую половину годового времени. Имя этому другому хозяину было мороз. Это было такое существо, о котором рассказывали чудеса еще древние греки. Их изумляло, например, то обстоятельство, что если во время зимы в нашей Скифии прольешь на землю воду, то грязи не сделаешь, вода застынет; а вот если разведешь на земле огонь, то земля превратится в грязь. От воды земля крепнет, от огня становится грязью – вещи непонятные и необъяснимые для обитателя мест, где снеговой и ледяной зимы вовсе не бывает. Во всей стране, говорит отец истории Геродот, описывая только наши южные края, бывает такая жестокая зима, что восемь месяцев продолжаются нестерпимые морозы. Даже море (Азовское) замерзает и через морской пролив (Керченский) зимой ездят на тот берег повозки, а посреди пролива на льду происходят сражения[8]. По причине лютой стужи в Скифии и скот родился без рогов, а лошади были малы ростом. От мороза лопались даже медные сосуды. Во времена Эратосфена в городе Пантикапее (нынешняя Керчь) в храме Асклепия находился медный, треснувший от мороза кувшин с надписью, что он поставлен не в дар божеству, а только показать людям, какие бывают зимы в этой стране. Геродоту сами скифы рассказывали, что на севере за их страной воздух наполнен летающим перьем, отчего нельзя ничего видеть, ни пройти дальше. По моему мнению, замечает Геродот, скифы называют перьем густой снег, потому что снег походит на перье. Другие, позднейшие описатели нашей страны точно так же с изумлением рассказывали многие басни о чудесах нашего мороза. По их словам, уже не сосуды, а сама земля от мороза трескалась широкими расселинами; деревья расщеплялись от вершины до корня и т. п., так что само имя Русской страны поселяло в тогдашних умах понятие о единственном ее властителе и хозяине, о лютом морозе.
Действительно, мороз, когда распространял свое владычество, превращал эту равнину, и без того очень пустынную, в совершенное подобие всеобщей смерти. Само имя «мороз» означает существо смерти. Но если при его владычестве умирала природа, зато во многих углах нашей страны, и особенно ближе к северу, оживали новой деятельностью люди. При морозе открывалась самая прямая дорога в такие места, которые до того времени бывали вовсе недоступны. Именно в Новгородской области нельзя было с успехом воевать, как только во время крепких морозов, в глубокую осень или в течение зимы. Сам сбор дани с подвластных племен начинался с ноября и продолжался во всю зиму. Естественно, что тогда же открывались и прямые ближайшие торговые пути, особенно в северные глухие углы. Зима ставила путь повсюду, летом всякий путь шел только по большим рекам и, конечно, был труднее во всех отношениях. По летнему сухому пути ездили разве в ближайшие места, ибо леса, болота, весенние разливы бесчисленных рек делали такой путь в далекие места совсем невозможным. Целые войска, шедшие друг против друга воевать, иной раз расходились в лесах по разным направлениям и не встречались на битву. Вообще в лесной северной стороне весенние разливы рек чуть не на все лето покрывали поля, луга, леса сплошными бесконечными озерами, по которым нельзя было проложить себе дорогу ни на лодке, ни в повозке и которые в летнюю, уже сухую, пору превращались только в бесконечные же болота. Только один батюшка-мороз пролагал пути и дороги повсюду и побуждал предприимчивого человека к деятельности, какая совсем была невозможна в другое время, кроме зимы. Однако эти пути-дороги открывались и пролегали не столько по замерзшим болотам, но главным образом по тем же рекам, по направлению их русла, которое, замерзая, давало твердую площадь для езды. В этом случае и малые реки, хотя бы и очень извилистые в своем течении среди дремучего, непроходимого леса, служили надежной дорогой, чтобы выбраться на божий свет.