Карпатский перевал служил, как мы сказали, сухопутной дорогой из нашей страны, собственно, в Европу. Он в восточной половине искони заселен был русским племенем и посредством двух больших речных путей к Балтийскому морю, по Висле и Одеру, связывал интересы Черноморья с Варяжским морем. По многим намекам истории видно, что на Балтийском Поморье в иных случаях хорошо знали, что происходило на Черном, а на Черном море тоже хорошо знали, что и на Балтийском Поморье живут родные люди. Вообще, владея Карпатским перевалом, русский Днестровский и Днепровский юг должен был иметь хорошие сведения об этом славянском Поморье, а Поморье, со своей стороны, не могло не знать Балтийской дороги к нашему русскому северу.
Славянская жизнь, таким образом, особенно во времена так называемого Великого переселения народов, много ли, мало ли, но двигалась вокруг и по нашей равнине, от Карпат Вислой и Одером в Балтийское море, оттуда в Неман, в Двину, в Неву, на Волхов и Ильмень, а с Ильменя в Днепр на Черное море и к тому же Карпатскому хребту.
Северная половина Русской страны по течению рек распределяется, собственно, на две области. В западном ее углу все реки текут к северу, отчасти в Балтийское море, отчасти в Финский залив и Ладожское озеро и на дальнем севере – в Белое море. Это область больших озер и морских заливов. Здесь уже в IX веке славянское население сосредоточивалось в особую силу на озере Ильмень, в серединном месте всего края, если отделить от него Беломорскую сторону, которая составляла только его промышленный придаток, как бы отхожую пустошь. Озеро Ильмень, по-южному Лиман, служит в действительности лиманом или широким устьем для множества рек. Одному летописцу старые люди сказывали, что в Ильмень течет 300 рек. Естественно, что все эти реки, протекавшие к одному устью, связали и само население в одно целое, которое как племя носило собственное имя славян. А если имя славяне, как очень вероятно, прежде всего показалось на западе вместе с именем немец-германец – в той стране, где славяне, гранича с немцами, хотели себя обозначить «словесными», в противоположность «немым» – немцам, то это обстоятельство может указывать если не в полной мере, то весьма значительной долей на западное происхождение новгородского славянства, именно с Венедского Птолемеева залива – от устьев Одера и Вислы, отчего соседние чудь-эстонцы и до сих пор называют русских виндлайнэ, венелайнэ. Поморских славян, конечно, занесла в нашу страну торговля меховым товаром. Несомненно, что они первые при помощи нашего славянства открыли путь «из варяг в греки». Когда это случилось, история не помнит, но вероятное соображение всегда останется на стороне того предположения, что одноплеменникам пролагать путь по своей же земле было естественнее, чем пускать по ней чужой народ – готов или норманнов. Во всяком случае, это совершилось еще задолго до известного начала нашей истории, о чем подробнее мы будем говорить в другом месте.