Это всё слушал Гердаш и плакал. Потом все выходили, Дувмат задержался (он гасил костёр), а Гердаш, осознав всё, кинулся за остальными с криками: «Постойте!» Было поздно. Бесшумный убийца уже ушёл. Маленькой ледышкой зацепило Гердаша, и он упал в сторону и неудачно приземлился на руку. Сошедшая лавина была беззвучна, поэтому Дувмат ничего не слышал. Об остальном повторяться нет смысла.
Прошли годы. Гердаш красуется в цветных одеждах, купленных на украденные у отца деньги. Его братья и сёстры работают в поле: кто пасёт овец, кто полет грядки, Стенат плёл корзину.
– Я здесь, – начал Гердаш, никто не оглянулся.
Только Стенат его слушал, но на него не смотрел. Гердаш продолжил:
– Ладно. Я бы не стал врать. Это невероятным покажется, но мне приснился необычный сон, – слова звучали заученными фразами, но кроме Стената его всё ещё никто не слушал, а Гердаш не смолкал, – Вы все, вся моя родня и отец в моём сне вы целовали мои ноги, – уже внимательно слушали его братья и сёстры, – а Лат натирал мне спину маслом, Бахия махал опахалом, а храбрый Стенат стоял на страже, он смотрел, чтобы никто не подошёл и не обидел меня.
– Ты чего там мелешь? – пренебрежительно произнёс Бахия.
– Повтори ещё раз, что ты сказал, – гневаясь, подошёл Лат, – и я тебе шкуру спущу.
– Эй, Лат, успокойся, – заступился Стенат, – он же шутит, а-то вы привыкли, что он молчит, пускай говорит.
– Говорит, а не заговаривается, – возразили в один голос Сипелькаа и Мавриника, – ноги какие-то ему целовать, прям-таки.
Самолюбие у большинства детей Дувмата граничило с гордыней.
– Что можно было расценить в моих словах как шутку? – возмущался Гердаш, – вы сами всё увидите, так будет. Это же не сон… – начал вроде бы он, но опомнился и замолчал. Об этом ему говорить не стоило.
Лат взбесился:
– Я убью эту козявку.
– Я не желаю вам плохого, но также не хочу для вас ничего хорошего. И мало чего хорошего будет у вас, – вновь говорил Гердаш.
– Так, кто его заткнёт? – отозвался с поля Бахия, – я сам это сделаю.
Стенат недоумённо произнёс:
– Гердаш, ты уже обратил на себя внимание, это всё заходит слишком далеко.
– Ха, я не придумываю, – злорадно смеясь в лицо Стенату, голосил возбуждённый Гердаш, – ты охранять меня будешь ото всех, как и сейчас. Посмотри, они готовы растерзать меня, не могут представить себя униженными предо мной. Но ты не такой, ты милосердный.