– Я танцевал с нею. Всего один раз. Но Тибальд запретил мне видеться с ней и даже приближаться к её дому.
– Почему?
– Её отец долго служил в Индии,… и он не любит индийцев. Он считает меня чем-то вроде неприкасаемого. Не достойного руки его дочери. Несмотря на всё богатство моих приёмных родителей, – печально ответил Амар.
– А что ты?
Амар улыбнулся. И я увидел в его мыслях, что он и не подумал прислушиваться к запрету Тибальда. Он тайно встречался с Поллианной, переписывался с ней. Но совсем недавно они узнали, что её отец на ближайшем балу объявит о помолвке дочери с мистером Бёрли.
– Ты любишь её?
– Да.
– А она?
– И она.
– Тогда увези её.
Арман в замешательстве посмотрел на меня.
– Я хотел! Но Тьери и Тибальд даже думать об этом запретили.
– Почему? Разве твоё счастье не дороже всех благ, которых они могут лишиться, если помогут тебе? Этот город не единственный, где можно жить.
– Не в этом дело. Я уверен, что родители, не задумываясь пошли бы на это. Всё дело в том, что они не хотят Поллианну втягивать в нашу рискованную жизнь. Они говорят, что хватит рисковать чьими-то жизнями. А вот когда с красноглазым будет покончено… и ещё этот новый бог, или, как там его, владыка, которого все вампиры ждут. Тьери говорит – пахнет большой дракой.
– Но наша семья живет спокойно уже много лет. Почему они должны ввязываться в это?
– Они всё равно ждут. Они все думают, что рано или поздно вам придётся столкнуться с большой опасностью и они готовы к тому, чтобы быть рядом с вами. Но никто из них не хочет рисковать ни моей жизнью, ни судьбой моей девушки.
– И поэтому ты хочешь стать вампиром?
– Я хочу быть вам полезен. Защитить родителей, когда придёт опасность. Я должен стать таким, как вы, чтобы оправдать своё спасение и жизнь.
Я улыбнулся:
– Когда я принёс тебя в наш дом, Эмили и Софи были на седьмом небе от счастья. Уже одно это оправдало и твоё спасение, и твою жизнь. Ты дал им почувствовать радость материнства, поверь, это дорогого стоит. Неужели ты думаешь, что они не будут счастливы позаботиться и о твоих детях – их внуках? Не торопись сделать то, что потом невозможно будет исправить.
Я посмотрел на всё ещё упрямо хмурившегося парня и вспомнил себя в его возрасте. Такой же упрямец, готовый вступить в схватку со всеми, кто посмел бы сказать, что я не могу постоять за себя или не знаю всех тайн мира. Я невольно усмехнулся своим мыслям.