— По предварительным данным около двух
тысяч безвозвратно потеряны и семь тысяч ранены.
Хотел сказать еще что-то, но не смог.
Язык прилип к гортани, а по спине между лопаток потекла струйка
холодного пота. Будто он лично был виноват в неожиданном появлении
этих мерзких тварей.
— За один день, — тихо произнес
главнокомандующий, словно размышляя. — Что по
гражданским?
— Пока с… считаем, — начал заикаться
Шапочников. — Думаю, потерь больше.
Он замолчал, явно что-то обдумывая.
Молчали и все остальные генералы, включая министра обороны.
Случившееся нельзя было назвать даже чрезвычайным происшествием.
Сюда больше подходило слово «катастрофа».
— Что скажете, Александр
Мергенович?
Министр обороны заговорил неизменно
тихим голосом, точно рассказывал обычную бытовую историю. Однако
бледный вид свидетельствовал о крайнем волнении.
— Мы впервые столкнулись с таким
противником, Виталий Витальевич. Армия не была готова к подобному
развитию событий на нашей территории. Большая часть существ
появилась в Самарской области, что мы связываем с наличием города
иносов…
— Связывают, — прервал президент, и в
глазах его на мгновение блеснуло зарево надвигающейся бури. —
Аналитики чертовы. Конечно, это из-за иносов, из-за кого же
еще?
Он помолчал, глядя на беззвучно
работающий в кабинете настенный телевизор. Совещание решили
провести срочно, поэтому до Кремля главнокомандующий не доехал.
Остался в Ново-Огарево.
Именно Кремль сейчас показывали.
Могучий, древний и будто замерший в ожидании чего-то недоброго. А
хорошего ничего ожидать не приходилось. Просто так флаги не
приспускают.
— И Васютин этот, идиот, — не стал
сдерживаться президент. — Руководитель федерального канала, тоже
мне. Такое в прямом эфире пустить.
— Васютина уволим, Виталий Витальевич,
— робко подал голос начальник Главного контрольного управления
президента РФ Семенов, бодрый до невозможности, исполнительный и
вместе с тем глуповатый. — И журналистку. Оператор с
корреспондентом, к сожалению, мертвы. Им мы ничего…
— К сожалению? — зацепился за слово
главнокомандующий.
— В смысле, без сожаления. То есть,
просто мертвы.
Шапочников с громко стучащим сердцем
увидел, как президент тяжело вздохнул. И Евгению Николаевичу на
короткий миг даже показалось, что он знает, о чем думает Виталий
Витальевич. Кадры, кадры, кадры. Даже на такой высокой должности
начинаешь ощущать их резкий дефицит. Хотя скорее, именно на
подобной должности он ярче всего и воспринимается.