Чего уж никак не ожидал Лёня Гурвич, так это включения в основной состав. Он и не претендовал, собственно. Его участие в проекте до недавнего времени обозначалось расплывчатым: «внештатный консультант». Лёня вел колонку в одной русскоязычной газетенке, зарабатывал свои копейки. Из номера в номер иронизировал над подготовкой к перелету и к грядущему переселению. Не столько даже над самой подготовкой, прежде всего, над сопутствующим пафосом. Досталось от Лёни и обычным гражданам. Причем, к одним он был беспощаден за их экзальтацию по поводу, а к другим за непробиваемое равнодушие, за непоколебимую их уверенность в том, что они, если что, посмотрят свой собственный апокалипсис по телевизору, этак в кресле с попкорном. Свою колонку он вел под псевдонимом «Дежурный по апокалипсису». Эти его публицистические усилия почему-то заинтересовали всемогущего Билла Коульза – основателя и руководителя проекта. Он пригласил Леню «посмотреть», а вскоре и «как бы поучаствовать». Лёня Гурвич смотрел, участвовал и продолжал иронизировать в своей колонке.
Мало-помалу Лёня втянулся. Сошелся, можно сказать, сдружился с некоторыми кандидатами на членство в той самой десятке. У него там даже случился роман – непритязательный, может, но чистый, более-менее честный, то есть без опустошенности и мути после…
Его увлекла идея. Земля со всем своим прошлым и будущим перемещается, и не только в пространстве – во времени… Человечество пытается уйти от самого себя и берет с собой свои соборы и надгробия, холсты и тексты, свои деревья и травы. Свои иллюзии и надежды, свой страх смерти и тлена. Это что, милосердие Божие? Заблуждение нашего, в который раз уже, о себе возомнившего духа? Может быть, ему предстоит узнать, разобраться здесь.
И само крушение Смысла и Цели (если вдруг все же будет крушение), даже будучи непосильным для нас, раздавившим нас приоткроет, наверное, что-то такое в Бытии, что-то такое в Ничто… Хотя, как говорится, не факт.
Дежурный по апокалипсису по прежнему радовал своего читателя уморительными зарисовками повседневной жизни проекта.
Лёне Гурвичу так ни разу и не удалось получить хоть какую-нибудь литературную премию или же просто грант. И вот он выигрывает конкурс, где-то примерно десять тысяч человек на место. Выигрывает, даже не участвуя в нем. Он оценил комизм. Все остальное – страшно. Страх смягчается трудно-пред-ста-ви-мостью. Миллиарды и миллиарды километров космоса, пятьсот земных лет по