Конрад первым обнял меня, но это было мало похоже на объятие, слишком уж осторожное, такое, будто он старается держаться от меня подальше. Он совсем недавно подстригся, и кожа на его затылке была розоватая и нежная, как у младенца. Он пах океаном.
– В очках ты мне больше нравилась, – прошептал он мне на ухо.
Это было неприятно. Я оттолкнула его и сказала:
– Что ж, очень жаль, линзы я не сниму.
Он улыбнулся, и эта улыбка поразила меня в самое сердце. Его улыбка каждый раз делала со мной такое.
– Кажется, появилось несколько новых, – проговорил он, касаясь пальцем моего носа. Он прекрасно знал, как я ненавидела свои веснушки, но каждый раз дразнил меня.
Джереми подхватил меня и буквально поднял в воздух.
– Белли, ты так выросла! – закричал он радостно.
Я засмеялась.
– Поставь меня, – велела я. – От тебя воняет по́том.
Джереми расхохотался.
– Все та же Белли, – сказал он, но посмотрел на меня так, будто не был полностью в этом уверен.
Он склонил голову набок:
– Что-то в тебе изменилось, Белли.
Я напряглась, ожидая какого-нибудь подкола.
– Просто у меня теперь линзы. – Я тоже не могла привыкнуть к себе без очков. Моя лучшая подруга Тейлор с шестого класса пыталась убедить меня носить линзы, и в конце концов я прислушалась.
Он улыбнулся.
– Не в этом дело. Ты просто выглядишь иначе.
Я вернулась к машине, а парни последовали за мной. Мы быстро разгрузили багаж, и, как только закончили, я взяла чемодан и сумку и направилась прямиком в свою комнату.
Я всегда останавливалась в старой девичьей спальне Сюзанны. Там были выцветшие обои и белый спальный гарнитур. И музыкальная шкатулка, которую я очень любила и хранила в ней свои украшения. Когда я ее открывала, в ней под старую добрую заглавную тему из «Ромео и Джульетты» кружилась балерина. Все в этой комнате было старым и выцветшим, но это мне в ней и нравилось. Мне казалось, что у каждой вещи здесь – у стен, кровати с балдахином и, особенно, у музыкальной шкатулки – есть свои секреты.
Я почувствовала, что мне нужна небольшая передышка после встречи с Конрадом, особенно после того, как он смотрел на меня. Я схватила с туалетного столика белого плюшевого медведя и прижала к груди. Его звали Джуниор Минт или просто Джуниор. Обнимая его, я села на свою большую кровать. Сердце билось так громко, что я слышала каждый удар. И вроде все было как прежде, но в то же время что-то изменилось. Они смотрели на меня как на девушку, а не как на чью-то младшую сестру.