«Землетрясение!» – испугалась Кастодия.
И в страхе она понадеялась, что не начнутся более сильные толчки.
Произошёл ещё один толчок. Лошадь испуганно заржала, встав на дыбы. В последний момент Кастодия успела среагировать – сильнее сжала ногами бока животного и крепче схватилась за узду. Со скоростью равной ветру, обезумивши, лошадь понеслась вперёд. Кастодия всеми силами натягивала узды, приказывала остановиться, но животное было в панике. Кастодия поняла, что не сможет с ней совладать, она просто окажется скинутой!
Неожиданно кто-то оказался на их пути, и сильная рука схватила лошадь за узды. Оглушительно заржав, животное остановилось, снова встав на дыбы. В этот раз Кастодия не успела удержаться и стала падать, но её подхватили.
Едва сдерживая слёзы от пережитого испуга, она подняла глаза на своего спасителя.
Перед ней был Фабрис. Обхватив руками его шею, Кастодия старалась унять дрожь. Чувствуя крепкое надёжное тело мужчины, скоро девушка стала успокаиваться.
К ним поспешили самые смелые рабы и надсмотрщик, желая убедиться, что всё обошлось благополучно.
– Мисс! С вами всё в порядке? – подбежал надсмотрщик. – Я отнесу вас домой.
Бесцеремонно он подхватил девушку на руки, забрав её из рук невольника.
– Всё в порядке, – ответила Кастодия, – отпустите меня, пожалуйста.
С благодарностью она хотела посмотреть на Фабриса, но он, уже повернувшись к ней спиной, ушёл.
Вечером Кастодия пыталась понять: как невольнику удалось остановить взбесившуюся лошадь? Это животное могло просто растоптать его.
И невольно девушка вспомнила, как приятно было прижиматься к его сильному телу, которое хоть и не утешало, но давало тепло. Обнимая его, она испытывала такое спокойствие, словно оказалась в родительском доме.
К ночи у Кастодии появилась идея – теперь-то она сможет перевести Фабриса в дом, точнее, в конюшню. Фил не должен запретить ему стать помощником конюха за спасение племянницы. Радуясь появившейся возможности облегчить жизнь Фабрису, Кастодия обдумывала слова, которые скажет Филу. Ведь дядя так замыкается, стоит сделать ей что-то непозволительное, и так настырно стоит на своём.
Ночью Фил не вернулся, и Кастодии пришлось смириться с тем, что разговор откладывается.
Засыпая, она не могла не вернуться мыслями к своему спасителю. Она старалась понять природу своего чувства к Фабрису, но не могла. Коря себя за глупость, Кастодия твердила себе: «Он раб, рабом и останется. Я же делаю себя несчастной мыслями о том, чего никогда не будет». Но, тем не менее, она вспоминала его сильные руки и близость красивых губ.