– А мистер Бабкоп сообщил, что он полез ко мне со своими мерзкими поцелуями и не обращал внимания на мои просьбы это прекратить? Он забыл упомянуть, что если бы меня не спасли, он бы меня изнасиловал? – с голосом, полным холодной любезности, спросила Кастодия.
И Фил понял, что если бы племянница была посговорчивее, уже сегодня была бы объявлена помолвка. Её мать также отказывалась выходить замуж, пока не встретила мужчину, которого полюбила. Но если ей позволили поступить так, то Фил с Кастодией этого не допустит.
– Я же говорил, что он – важный человек, его нужно обхаживать! Ты понимаешь, что наделала? – кричал он. – Теперь всё, всё пропало!
– Мне ровным счётом безразлично, что вы были намерены получить от него, но какими бы великими не были ваши планы, ради их исполнения я никогда не лягу под мужчину!
– Ради их исполнения ты будешь делать всё, что я скажу. В другой раз я не позволю меня ослушаться.
С этими словами Фил покинул комнату.
Кастодия резко опустилась на диван, обхватив голову руками. Неужели дядя хотел, чтобы она позволила этому проклятому гостю сделать всё, что он хотел? Неужели он не беспокоится о её женской чести? Отцы и братья вызывают насильников и любовников дочерей на дуэль, чтобы защитить девушку и вернуть утраченную репутацию, а её опекун готов отдать её тело ради удовольствия гостя.
Кастодия ждала тот день, когда ей исполнится восемнадцать лет. Тогда она выплатит дяде долг за опекунство и запретит вступать на порог её дома.
Фил же направился в конюшню вершить правосудие. Он собирался схватить Фабриса за шкирку, словно пса, и избить его кнутом. Но вблизи, оценив его рост и сложение, решил устроить наказание по-другому.
– Привяжи его спиной ко мне, – приказал он конюху.
Конюх тоже решил, что это не безопасно и подозвал себе на подмогу несколько рабов. Ему нисколько не было жалко мужчину, напротив, конюх был рад, что с зазнавшегося невольника, смотрящего на него свысока, собьют спесь.
Когда Фабрис был привязан, Фил с улыбкой взял плеть. Обычно он не занимался такой грязной работой, поручая её другим, но в этот раз сам хотел совершить наказание.
Француз не боялся боли, он привык к ней, находясь в рабстве у прежнего хозяина. Фил хотел сломить его дух, но это не удастся. Спасая девушку, Фабрис знал, что будет наказан.