– Так что же случилось? – кудрявый посмотрел в васильковые глаза, в которых сегодня, возможно, родился совершенно новый оттенок, которого больше не сыщешь нигде во всей Вселенной, – оттенок храбрости.
– Я победил дона Капусту.
Мальчишка хитро улыбнулся, и на мягких щеках, измазанных пятнами смородины, появились две причудливые ямочки.
– Дон Капуста? А как думаешь, я победил бы его?
– Нет! – засмеялся лягушонок. – Ты бы спрятался!
– Спорим, не спрятался бы? – начал дразниться старший, на что получил ответ в виде высунутого языка и сверкающих пяток, унёсших Артёма в траву и зелёные папоротники.
Спустя много лет лягушонок со смехом будет вспоминать, как принял ворчливого соседа из деревни за настоящего мафиозного дона.
Но не сейчас, ведь сейчас он был по-настоящему горд собой! Солнце садилось, и ласковый ветерок путался под ногами ребят. Мальчишки играли в прятки.
Какой-то дикий пацан забрался на верх моего авто – шестёрки 19** года. Вот же маленький шкет; в одних плавках елозит по пыльной раскалённой крыше, оставляет на ней мокрые следы. Купался. Засранец. А мне не до купания. Дать бы ему под зад хорошенько, далеко бы улетел.
Пересчитываю мелочевку в пепельнице. Даже на сигареты не хватит. Солнце продирается своими масляными лучами даже сквозь горячие кожаные сиденья. Открываю окно наполовину, свешиваю и без того загорелый локоть на сковородку бездушного дня, поднимаю глаза к верху. Пацан не собирается слезать. Краем глаза замечаю торчащую грязно-песочную лодыжку. Дёргаю за мизинец на ноге и хохочу:
– Пошёл ты вон!
– Не пойду, дядя, – нагло отвечает воробьиный голосок сверху.
Я б тебе крылышки-то твои…
– Не жарко, шо ле? – ухмыляюсь. В тонкой полосочке зеркала заднего вида отражается моё лицо, и полностью золотой ряд верхних зубов сверкает, как речка в безоблачный полдень. Золотой крест на груди – мой вызов всем и вся!
– Жарко, дядя. Только хрен вам, не уйду. Шо пристали?
– Моя машина ведь!
– У нас в стране всё общее, дядя. Так мама говорит.
– Ну я б тебе…
– Вы ужо не грозитесь, а. Дайте полежать.
И убирает из поля моего зрения жёлтую ступню. Ну, дела. Посмеиваюсь, решаю послушать радио. Хрипловатый женский голосок засвистывает в уши. Тяжело вздыхаю и гляжу в окно. Речка голубая, как и небо. Не было бы блестящего солнца, расплывшегося над горизонтом, так вообще бы слились в одну яркую краску. Смогом помазаны стены стройной церквушки на другом берегу; купола костром, кресты ответом, как солдаты, – моему на груди. Сейчас бы искупаться.