– Эльверена, наверное. Слушай, – Мила понизила голос, – как думаешь, я могла переспать в лесу с незнакомым мужчиной?
Маргарита заливисто рассмеялась.
– Крошка, ты такая штучка, что могла сделать это в любом месте.
– И забыть?
– А вот это вряд ли. Кажется, ты помнишь всех, с кем хоть раз целовалась. Не думаю, что забыла б такое событие.
Марго внимательно взглянула в глаза подруги и вдруг приблизилась, перегнувшись через стол.
– Странно… мне всегда казалось, что у тебя карие глаза.
– Ну, да, так и есть. А что?
– А то, – выразительно припечатала Маргарита, – что сейчас они зеленые. Нет, не просто каре-зеленые или что-то типа того, а реально ЗЕЛЕНЫЕ! Как трава на газоне перед домом! Блин, ты не надевала линзы?
– Какие линзы, что ты придумываешь?
Мила вскочила из-за стола и опрометью бросилась к висящему в прихожей зеркалу. Солнечный свет, заливающий небольшой коридорчик, озарил румяное лицо молодой девушки с безупречно гладкой кожей и глазами насыщенного изумрудного цвета.
– Как те серьги, что мы видели в ювелирном, – тихо произнесла незаметно подошедшая Марго.
Мила вздрогнула.
– Ты что-нибудь понимаешь во всей этой фиг… Что ты сделала с моим фикусом??? – вскрикнула Маргарита, оборвавшись на полуслове.
Мила испуганно посмотрела в комнату и не поверила своим глазам: в углу стояла все та же кадка, но в ней рос не маленький щупленький росток, еще полчаса назад бывший на грани гибели, а пышное растение под потолок с сочными упругими листьями.
– Ах… ренеть! – выдохнула она, – я просто полила его, ну, еще погладила, поговорила с ним.
– Дурдом… слушай, а может ты эта – повелительница растений? Типа Плюща из Бэтмена?
– Ой, Марго, вечно ты выдумываешь! – улыбнулась Мила. – Наверняка этому есть какое-то объяснение. Ладно, пойдем, доедим волшебные сырники, «повелительница кухни». Мне пора домой, надо все-таки поспать. Может, утром я проснусь и все вспомню.
– Хотелось бы верить. Уже, прям, интересно, что с тобой произошло и как ты умудрилась за несколько минут вырастить мой дохлый фикус.
Девушки расправились с едой, оделись и вышли на улицу. Платье Милы вновь обрело свой первоначальный вид благодаря работе добротной стиральной машинки, выигранной Марго в каком-то конкурсе красоты. Солнце к вечеру расслабилось и перестало нещадно палить.
– Повезло нам переждать эту адскую жару дома, – довольно заметила Маргарита, одергивая подол озорного платья с яркими бабочками.