Не проходило и недели, чтобы в город не приносили весть об очередном нападении ирокезов на французских поселенцев. Кровь лилась рекой. Французы тоже не готовы были ждать, когда их всех перережут, как баранов. Они собирались в отряды, укрепляли свои селения, устанавливали дежурства. Сговорившись, отправлялись воевать на территорию ирокезов. Многие оставались на чужой земле навсегда.
Глава 3. Меж миром и войной
С некоторых пор ни один Большой Совет, регулярно собиравшийся в замке Святого Людовика, не проходил спокойно. Как и следовало ожидать, члены Совета разделились на два враждующих лагеря. Одни выступали за войну до победы, другие призывали к сдержанности и надеялись на то, что однажды появится человек, который сумеет найти выход из положения и заключить мир.
Филипп, который долгое время не мог прийти к согласию с собой, в спорах участия не принимал. Всё никак не мог примирить воина внутри себя с миролюбцем. Оттого больше слушал, чем говорил. А послушать было что.
Практически на каждом заседании нынешний военный губернатор сталкивался в спорах с военным губернатором бывшим, сохранившим за собой место в Совете. Первый был ярым противником всякого миндальничания с ирокезами, второй выступал за скорейшее заключение мирного договора. Споры их довольно скоро перерастали в оскорбительные выпады. И Филипп, для которого подобный уровень «дипломатии» был непривычен, только пожимал плечами, наблюдая за беседами этих двух.
– Вы сами не знаете, о чём говорите? – кричал молодой Клод де Жерве.
И громко стучал кулаком по столу.
– Как вообще вы могли быть военным губернатором, когда кровь нагоняет на вас такой страх?
– Вы безмозглый упрямец, Клод де Жерве, – кричал в ответ, багровея от напряжения, бывший военный губернатор, пожилой Антуан Вассера – лысоватый, добродушного вида мужчина.
Нападки молодого де Жерве выводили его из себя. И со стороны казалось, что старика вот-вот хватит апоплексический удар – так сильно он краснел всякий раз и начинал задыхаться от переполнявшего его возмущения.
Вот и в тот день они сошлись в словесном поединке.
Клод в очередной раз упрекнул Вассера в трусости, тот не остался в долгу, воскликнул:
– Как можно такому глупцу доверять жизнь всей колонии! Подумать только! Знаний, ума – ноль, зато амбиции!…
Он взмахнул руками, как крыльями, растопырил пальцы.